Юрий Емельянов - Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата?

«Петере Я.Я., писатель, председатель Правления Союза писателей Латвийской ССР, г. Рига, член Верховного Совета СССР: «Товарищ Рыжков… Вы настаиваете на функционировании общесоюзного Министерства культуры параллельно с министерствами культуры каждой суверенной республики. У меня по этому поводу два вопроса: 1. Как в духе современности вы представляете управление национальными культурами из центра? 2. Не получится ли укрощения культурной жизни и поощрения монокультуры в духовной жизни нашего общества?» Фактически демагогические заявления Петерса отрицали огромный подъем культуры, расцвет национальных культур Латвии и других прибалтийских республик с 1940 года.

Н.И. Рыжков так изложил свой ответ: «Нам необходимо общесоюзное Министерство культуры, которое представляло бы в правительстве всю гамму культурной жизни нашей страны. Какие у него должны быть функции и будет ли Министерство культуры подменять министерства культуры союзных республик? Я думаю, что вообще недопустимо, чтобы министерство культуры насаждало в стране какую-то определенную монокультуру. Это недопустимо в нашем многонациональном государстве. Каждая национальность имеет свою культуру, она должна развиваться и т. д. Это не значит, что надо подменять одно другим. Но я убежден, что недопустима и замкнутость одной культуры. Без общей культуры, которая обогащает каждую национальность мировыми, общесоюзными ценностями, не обойтись. Я убежден, что общесоюзное министерство ни в коем случае не должно оказывать административное или какое-то другое давление на культуру того или иного народа, и в то же время мы должны пользоваться и благами развития общей культуры нашей страны». Такая позиция вытекала из традиционных советских представлений о соотношении национального и интернационального, общесоюзного.

Однако было очевидно, что в сфере культуры и в других областях жизни общества представители прибалтийских республик в Верховном Совете держали курс на выход из общесоюзной орбиты. Явное стремление делегатов из Прибалтики вести «свою игру» вызвало раздражение даже у ряда депутатов из РСФСР, кто был в рядах оппозиции к правительству. Так, член Межрегиональной группы писатель И. Залыгин осудил с трибуны съезда депутатов из Прибалтики за их нежелание действовать единым фронтом с другими оппозиционерами. Было очевидно, что, осознавая поддержку их национал-сепаратистских планов со стороны Горбачева, Яковлева и других видных советских руководителей, депутаты от трех республик последовательно шли на конфронтацию с другими республиками СССР.

Особую активность депутаты из Прибалтики предпринимали по пересмотру советско-германского договора 1939 года. К этому времени в Прибалтике развернулась шумная пропаганда вокруг этого договора полувековой давности. Орган Народного фронта Латвии «Атмода» от 10 июля 1989 года опубликовал «экспертную оценку» этого договора, сделанную четырьмя латвийскими кандидатами исторических наук. Они утверждали, что «договором был произведен империалистический раздел сфер влияния — это был пакт раздела… В советско-германском договоре уже было запрограммировано уничтожение суверенитета Эстонии, Латвии, Литвы и их включение в состав СССР».

Утверждая, что договор стал основанием для установления советского контроля над Прибалтикой, депутаты Съезда народных депутатов из Эстонии, Латвии и Литвы требовали признать его незаконным. По их настоянию съезд создал специальную депутатскую комиссию для оценки правовых и политических аспектов этого договора. Комиссию Съезда народных депутатов по правовой оценке советско-германского договора о ненападении 1939 года возглавил А. Яковлев. Между тем его разрушительная роль становилась понятной даже для тех, кто первоначально осуждал его активно. 14 июля в своем выступлении на Политбюро Рыжков сказал, обращаясь к Яковлеву: «У меня такое ощущение, что ты готов всех распустить. Тебя нельзя пускать в Прибалтику».

Между тем для многих в стране, в том числе и для автора этих строк, становилось ясно, что кампания против договоров 1939 года направлена на распад СССР. В статье «Август 39-го. До и после», опубликованной в газете «Советская Россия» от 6 августа 1989 года, автор данной книги писал: «Не может не тревожить, что уже сейчас на многочисленных митингах в Эстонии, Латвии, Литве вступление советских войск на территорию Прибалтики рассматривается как оккупация, что сознательно игнорируются или не учитываются обстоятельства, связанные с событиями 1939–1940 годов. Более того, дело доходит уже до объявления «лесных братьев», которые до сих пор рассматривались как фашисты или соучастники фашистов, борцами за свободу и справедливость». Одновременно обращалось внимание на растущие «требования выселения «неместного населения», создания дискриминационных условий для его жизни», принятие соответствующих «законодательных актов» в Эстонии и Литве.

В статье указывалось на то, что вступление советских войск в три прибалтийских государства было осуществлено после подписания Советским Союзом договоров с Эстонией, Латвией и Литвой. В статье подчеркивалось: «Никаких сомнений в законном характере этих международных договоров не было и нет. Они были подписаны полномочными представителями соответствующих правительств и ратифицированы парламентами четырех стран». Обращалось внимание и на то, что советско-литовский договор от 10 октября 1939 года предусматривал передачу Литве Вильнюса и прилегающего к нему района.

В статье говорилось об исторических условиях, в которых был подписан договор и которые неизбежно превращали Прибалтику в поле боя между гитлеровской Германией и Советской страной. Рассказывалось и о том, что принесла германская оккупация прибалтийским республикам.

В заключение был поставлен вопрос: «Что означает теперь для нас признание договора незаконным?» Ответ гласил: «Такой пересмотр ставит под вопрос законный характер существующих границ СССР. Если рассматривать изменения в советской западной Государственной границе после 23 августа 1939 года как следствие незаконного договора, то автоматически результатом отказа от договора 1939 года должно быть восстановление советской западной границы на момент 23 августа 1939 года. Это будет означать утрату советского суверенитета над тремя прибалтийскими республиками, западными областями Украины и Белоруссии, Северной Буковины и Молдавии, северной частью Ленинградской области…» Признание договора 1939 года незаконным, указывалось в статье, «позволяет поставить под сомнение законность пребывания на землях Прибалтики и других западных территориях миллионов советских граждан, переселившихся туда после 1939 года…придать более благообразную морально-политическую окраску… дискриминационным мерам» против «некоренного» населения.