Лестер Туроу - Будущее капитализма

Когда азиаты пишут о европейской системе социального обеспечения для людей рабочего возраста, они пишут о ней с недоверием (118) . «European Bosses Ask for Cuts in Employee Benefits,» Straits Times, August 20, . Они просто не могут в это поверить. Отпуск в пять недель! Рождественская месячная надбавка! Восемьдесят процентов заработной платы в виде пособия по безработице! Их недоверие — одна из причин, по которым эта система не может продлиться. Фирмы могут перемешаться на Дальний Восток, избегнув тем самым всех этих европейских льготных выплат.

При столь высокой средней и минимальной заработной плате европейские фирмы сделали необходимые инвестиции в основное оборудование, чтобы повысить эффективность и выжить при нынешней оплате труда, но они не заинтересованы в расширении персонала в Европе. Общие издержки здесь попросту слишком велики по сравнению с остальным миром (119) . Robert J. Gordon, Back to the Future: European Unemployment Today Viewed from America in 1939, Brookings Papers on Economic Activity, No. 1, 1988, p. 271. . Если бизнес нуждается в расширении, то для этого есть более выгодные места, с более низким уровнем заработной платы. В 1994 г. Германия инвестировала за границей более 26 миллиардов марок, в то время как иностранцы инвестировали в Германии лишь 1,5 миллиарда марок (120) . Audren Choi, «Daimler Benz Looks to Flee German Woes,» Asian Wall Street Journal, March 13, 1995, pp. 1, 2. . Шведские индустриальные фирмы, повысив свою производительность в Швеции на 16 %, одновременно повысили ее в остальном мире на 180 % (121) . «Dark Days,» The Economist, October 9, 1993, p. 59. . Переместив некоторые из своих предприятий в Алабаму и Южную Каролину, компании — "Мерседес" и W вдвое уменьшают свои затраты на рабочую силу. Они также надеются, что публикация этого факта привлечет должное внимание организованной рабочей силы в Германии (122) . «Nothing Could Be Finer,» The Economist, November 19, 1994, p. 77. . Но в то же время Германия, при столь высоком уровне социальных льгот, имела замечательные экономические успехи. В ключевых отраслях промышленности, таких, как машиностроение, она смогла сохранить свою долю рынка, тогда как Соединенные Штаты, при гораздо более низких социальных затратах, потеряли более трети своей доли (123) . «Herr Lazarus,» The Economist, March 18, 1995, p. 68. . Поскольку подобные успехи случаются в некоторых секторах экономики, почему немецкие рабочие должны соглашаться на всеобъемлющее снижение заработков? Ведь еще не наступил кризис, заставляющий людей идти на перемены.

В основном континентальная Европа смогла защитить заработную плату тех, кто сохранил работу. В 1994 г. девять стран Западной Европы имели значительно большую заработную плату, чем Соединенные Штаты, и две других — равную, хотя ни одна европейская страна не достигла уровня производительности труда в Соединенных Штатах; но им пришлось уплатить за это огромную цену в виде более высокой безработицы и потери рабочих мест (124) . «Labour Costs,» The Economist, May 27, 1995, p. 110. . Снижение заработной платы не распространялось здесь на всю рабочую силу: заработки были снижены до нуля для безработных. Вместо того, чтобы делить со всеми снижение своих заработков, как это происходит в Америке, европейцы, имеющие работу, делят свои доходы с безработными в форме высоких налогов, финансирующих весьма щедрую систему пособий по безработице. Если усреднить все платежи заработной платы в Европе и в Америке по всем работающим и безработным, то реальная заработная плата, как обнаруживается, начала убывать примерно в одно и то же время и, в грубом приближении, на столько нее — одни и те нее тектонические силы вызвали разные внешние проявления, но в конечном итоге аналогичные результаты.

И вот в этой системе можно заметить возникновение трещин (125) . Ariane Benillard, «Cost Savings of Relocation Lure German Companies,» Financial Times, November 9, 1993, p. 1. . Европейская комиссия регулярно публикует отчеты, показывающие необходимость изменений в европейской системе социального обеспечения, минимальной заработной плате, правительственного регулирования труда с неполным рабочим временем, пособий по безработице, прав профсоюзов и законов о продолжительности рабочего времени на предприятиях, с целью допустить большую «гибкость» в использовании рабочей силы. И хотя официальные лица не хотят это открыто признать, «гибкость» — это попросту кодовое обозначение для «снижения заработной платы» (126) . «New Law Allows Private Employment Agencies,» This Week in Germany, April 22, 1994, p. 4. . Если такая «гибкость» будет осуществлена, то есть все основания полагать, что европейская структура оплаты труда начнет очень быстро приближаться к американскому образцу. Когда в Соединенном Королевстве были отменены Советы по заработной плате, то у 40 % работающих заработки в конце концов снизились ниже прежнего установленного законом минимума (127) . «Low Pay Forces Desperate 1 Million to Take Second Jobs,» Guardian, October 24, 1994, p. 4. .

В более коммунитарной форме капитализма, существующей в Японии, пока не замечаются ни снижение реальной заработной платы, как в Америке, ни рост безработицы, как в Европе. Япония, с ее гарантией пожизненной занятости, имеет по существу систему частного страхования по безработице. Вследствие этого японские компании держат в своих платежных ведомостях огромное число рабочих-бездельников. Даже японцы признают, что многим из этих рабочих просто нечего делать. Если людей, находящихся на этой частной системе страхования по безработице, прибавить к людям, официально признанным безработными, то получается, что около 10 % японской рабочей силы составляют безработные — что ненамного ниже данных по Европейскому экономическому сообществу в целом (128) . Takeuchi Hiroshi, «Reforming Management,» Journal of Japanese Trade and Industry, No. 2, 1994, p. 12; «Japan: One in Ten?» The Economist, July 1, 1995, p. 52. .

Хотя японская социальная система защитила своих рабочих от сил, причиняющих страдания рабочим всех промышленно развитых стран, за это пришлось уплатить тяжкую цену — в виде снижения доходности предприятий. По традиции японские фирмы получают меньшие доходы, чем какие-либо другие фирмы, а в первые четыре из 90-х годов японцы по существу имели «бесприбыльную» экономику. Фирмы, получавшие доходы, уравновешивали фирмы, которые несли потери. Но даже в японском варианте капитализма так не может продолжаться вечно. В японской деловой печати теперь много говорят о необходимости снижать заработную плату, чтобы сохранить конкурентоспособность, и приводят в пример фирмы, которые первыми стали переводить свое производство на заграничные базы, чтобы снизить расходы на заработную плату (129) . «Inequality,» The Economist, November 4, 1994, p. 19. .

Капитализм очень исправно следует за изменениями в доходах. Как только распределение доходов меняется, быстро происходит приспособление того, что продается, к тем, кому это продается. Маркетинг и производство сдвигаются в сторону групп, приобретающих покупательную способность, удаляясь от тех, кто ее теряет.