Николай Греков - Тарас Шевченко - крестный отец украинского национализма
- Название:Тарас Шевченко - крестный отец украинского национализма
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Виртуальная реальность
- Год:2005
- Город:Луганск
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Греков - Тарас Шевченко - крестный отец украинского национализма краткое содержание
Почти у каждого из наших читателей есть крестный. Имеет его и украинский национализм. Имя это известно всем - Т.Г. Шевченко. Однако далеко не все представляют себе личность этого персонажа во всей его красе. Так уж устроена наша система воспитания и образования. Но прочитав эту книгу, каждый христианин сможет ответить на вопрос: а хотел бы я иметь крестным отцом такого человека. И может ли любить творчество Шевченко тот, кто любит Христа? Сейчас производится сбор средств на «Тарасову» церковь. Как можно строить церковь имени того, кто всю свою жизнь положил на борьбу с ней и державой?
Тарас Шевченко - крестный отец украинского национализма - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Украинские земли у Польши отобрала также Россия (свою посильную роль в этом играла и Украина). Последний эпизод в этой истории - 1939 год. Согласно пакту Молотова - Риббентропа к СССР отошли Западная Украина и Западная Белоруссия. Кто не желает быть сообщником развязавших 2-ю мировую войну Гитлера и Сталина, должен вернуть Польше Львов и всю Западную Украину вообще. А то, понимаешь, «наїлись…, накралися…» И хотят быть белыми и пушистыми, покрывая дерьмом братьев по оружию, по крови и по вере.
А еще в 1939 году Сталин забрал у Румынии Буковину, а в 1945 году у Венгрии и Словакии - Закарпатье. Надо бы вернуть награбленное преступным большевистским режимом. Иначе - будешь его сообщником.
А еще в 1954 году подручный Сталина Хрущев отписал Украине завоеванный Екатериной Второй Крым. Хрущев - известный подельник Сталина во всех его кровавых преступлениях. Надо бы пересмотреть его волюнтаристские решения.
А еще… Но довольно. Вернемся в 19 век к нашим баранам. Кобзарь описывает картину придворной жизни при Николае Первом, которая плавно переходит в изображение всей православной России (естественно, отраженную в кривом зеркале Тараса Шевченко):
… аж ось і сам,
Високий, сердитий,
Виступає; обок його
Цариця небога,
Мов опеньок засушений,
Тонка, довгонога,
Та ще на лихо, сердешне,
Хита головою.
Так оце-то та богиня!
Лишенько з тобою.
А я, дурний, не бачивши
Тебе, цаце, й разу,
Та й повірив тупорилим
Твоїм віршомазам.
Ото дурний! а ще й битий!
На квиток повірив
Москалеві. От і читай,
І йми ти їм віри!
За богами - панства, панства
В серебрі та златі!
Мов кабани годовані -
Пикаті, пузаті!…
Аж потіють, та товпляться,
Щоб то ближче стати
Коло самих: може, вдарять
Або дулю дати
Благоволять; хоч маленьку,
Хоч півдулі, аби тілько
Під самую пику.
І всі у ряд поставали,
Ніби без'язикі -
Анітелень. Цар цвенькає;
А диво-цариця,
Мов та чапля меж птахами,
Скаче, бадьориться.
Довгенько вдвох походжали,
Мов сичі надуті,
Та щось нишком розмовляли -
Здалека не чути -
О отечестве, здається,
Та нових петлицях,
Та о муштрах ще новіших!…
А потім цариця
Сіла мовчки на дзиглику.
Дивлюсь, цар підходить
До найстаршого… Та в пику
Його як затопить!…
Облизався неборака
Та меншого в пузо -
Аж загуло!… а той собі
Ще меншого туза
Межи плечі; той меншого,
А менший малого,
А той дрібних, а дрібнота
Уже за порогом
Як кинеться по улицях,
Та й давай місити
Недобитків православних,
А ті голосити;
Та верещать; та як ревнуть:
«Гуля наш батюшка, гуля!
Ура!… ура!… ура!… а, а, а…»
Зареготався я, та й годі… (1844)
Императрица Александра Федоровна, мать воспитанного Жуковским Александра Второго, вызывала у Тараса Шевченко особую ненависть. В 1860 году, в связи с ее кончиной, он написал следующий шедевр:
Хоча лежачого не б'ють,
То і полежать не дають
Ледачому. Тебе ж, о Суко!
І ми самі, і наші внуки,
І миром люди прокленуть!
Не прокленуть, а тілько плюнуть
На тих оддоєних щенят,
Що ти щенила. Муко! Муко!
О скорб моя, моя печаль!
Чи ти минеш коли? Чи псами
Царі з міністрами рабами
Тебе, о люту, зацкують!
Не зацкують. А люде тихо,
Без всякого лихого лиха
Царя до ката поведуть. (1860)
Усилия Тараса Шевченко и прочих революционеров увенчались успехом. Сначала в 1881 году «Народная воля» убивает отменившего крепостное право сына Николая и Александры Федоровны Александра Освободителя (кто же на самом деле выражал волю народа?). Затем в 1887 году А. Ульянов со товарищи покушается на сына убиенного царя Александра Третьего. А в 1918 году В. Ульянов и его партайгеноссе в подвале дома Ипатьевых в Екатеринбурге убивают отрекшегося царя с женой, пятью детьми (Алексей, Мария, Ольга, Татьяна, Анастасия) и сопровождающими их людьми, которые отказались бросить семью царя.
Но это будет позже. А пока кобзарь проклинает умершую 19 октября 1860 года вдову Николая Первого: «Тебе ж, о Суко! І ми самі, і наші внуки, і миром люди прокленуть!» В это же время великий русский поэт Ф.И. Тютчев вспоминал о последних встречах в Швейцарии с императрицей в стихотворении «Memento»:
Ее последние я помню взоры
На этот край - на озеро и горы,
В роскошной славе западных лучей, -
Как сквозь туман болезни многотрудной,
Она порой ловила призрак чудный,
Весь этот мир был так сочувствен ей…
Как эти горы, волны и светила
И в смутных очерках она любила
Своею чуткой, любящей душой -
И под грозой, уж близкой, разрушенья
Какие в ней бывали умиленья
Пред этой жизнью вечно молодой…
Светились Альпы, озеро дышало -
И тут же нам, сквозь слез,
понятно стало,
Что чья душа так царственно светла,
Кто до конца сберег ее живую -
И в страшную минуту роковую
Все той же будет, чем была…
Тарасу Шевченко ближе другая тональность:
Слава! Слава!
Хортам, і гончим, і псарям,
І нашим батюшкам-царям
Слава! (1845)
Крымская война вызвала у него следующий отклик:
Мій Боже милий, знову лихо!…
Було так любо, було тихо,
Аж гульк!… І знову потекла
Мужицька кров! Кати вінчанні
Мов пси голодні за маслак,
Гризуться знову. (1853 - 1859)
Похвальный пацифизм. Непонятно только, когда это «було так любо, було тихо»? Неужели при Николае Первом? Не может быть. При нем все было отвратительно. Грязная Астрахань - плохо. Чистая Самара - еще хуже: «Ровный, гладкий, набеленный, нафабренный, до тошноты однообразный город. Живой представитель царствования неудобозабываемого Николая Тормоза». (1857).
Недостаточно хорош даже Эрмитаж: «Был в Эрмитаже. Новое здание Эрмитажа показалось мне не таким, как я его воображал. Блеск и роскошь, а изящества мало. И в этом великолепном храме искусств сильно напечаталась тяжелая казарменная лапа неудобозабываемого дрессированного медведя». (1858).
Вот какие стихи переписывал ценитель изящества в свой дневник: «… сегодня перепишу чужую, не поэзию, но довольно удачные стишки, посвященные памяти неудобозабываемого фельдфебеля:
Когда он в вечность переселился,
Наш незабвенный Николай,
К Петру апостолу явился,
Чтоб дверь ему он отпер в рай.
– Та кто? - спросил его ключарь.
– Как кто? - Известно, русский царь.
– Ты царь? Так подожди немного:
Ты знаешь, в рай тесна дорога
И узки райские врата,
Смотри какая теснота!
– Что ж это все за сброд?
– Простой народ!
Аль не узнал своих? Ведь это россияне,
Твои бездушные дворяне,
А это - вольные крестьяне.
Они все по миру пошли.
Тогда подумал Николай:
«Так вот как достается рай!»
И пишет сыну: «Милый Саша!
Плоха на небе участь наша.
И если подданных своих ты любишь,
То их богатства поубавь,
А если хочешь в рай ввести,
То всех их по миру пусти». (1858)
Интервал:
Закладка:
