Анны Ки - Выбить фашизм. Анархистский антифашизм в теории и на практике

Все силы и партии, которые более или менее боролись с фашизмом, делили власть с 1945 года до нынешнего момента [1981 год], наживаясь на своих «антифашистских» заслугах, как на орудии в своих политических кампаниях. Это в наибольшей степени касается коммунистов, которые были, в том, что касается организаций, крупнейшей антифашистской группировкой. По контрасту, анархисты, разумеется, не вмешивались в эти кампании и выступали против них; кроме того, они продолжали, в других формах, бороться с эксплуатацией, несправедливостью, капитализмом, церковью и т. д. На бесконечных антифашистских поминовениях упомянули всех (даже случайного христианского демократа или карабинера, что противостояли фашизму), — точнее, всех, кроме анархистов. Наш вклад в борьбу против фашизма — вклад, оплаченный идеями, жизнями людей, кампаниями, страданиями и тюремными сроками — был (вполне логично) проигнорирован. […]

Читатель (даже англоязычный) без труда сможет уловить тесную связь между личным поведением и социальными целями анархистов, вовлечённых в антифашистскую борьбу. Я должен выделить два момента: во-первых, принимая участие в бесчисленных вооружённых акциях сперва против фашистских банд, затем против репрессивного аппарата фашистского государства и после этого против нацистских войск, итальянские анархисты (привлекшие к себе внимание после 1936 года трагическим опытом Испании, где сражалось несколько сотен итальянских активистов) всегда чурались духа милитаризма и иерархии и постоянно подчёркивали даже своим поведением свою неограниченную либертарную, антиавторитарную методологию. Во-вторых, в своём использовании и в пропаганде использования насилия, в коллективной ли форме вооружённого восстания или в индивидуальной форме тираноубийства, анархисты, в общем, были столь же неистовы в своём отвержении реформистской нерешительности и в своём поощрении рабочих к использованию ответного насилия, сколь они были осторожны не позволять себе заходить далее необходимого — они ограничивали свою собственную роль миссией «мстителей» и на этом заканчивали. На самом деле, для анархистов борьба против фашизма была (хотя и являлась борьбой со специфическими характеристиками) с самого начала воспринята как часть более широкого революционного проекта, направленного на построение либертарного социализма и достижение наибольшей возможной свободы. Так что это была борьба, которую нельзя было прекратить — и прекращена она не была.

Паоло Финци, Милан, июнь 1981.

Итальянский ветеран-активист Малатеста приберёг суровые слова для политиков, которые поощряли фашизм, и ещё более суровые — для тех, кто отговаривал рабочих Италии от самообороны, которая одна могла бы предотвратить их поражение. Это поражение было громадным, несмотря на ошибку Малатесты, думавшего, что «по большому счёту, ничего бы не изменилось».

Фашизм наконец-то оказался у власти — кульминация затянувшейся серии преступлений.

И Муссолини, Дуче, если его так можно описать, начал с того, что стал обращаться с депутатами парламента, как наглый хозяин мог бы обращаться с тупыми, ленивыми слугами.

Парламент, призванный быть «поборником свободы», показал, чего он стоит.

Мы этим ничуть не взволнованы. Нечего выбирать между хвастуном, что брызгает слюной и разбрасывается угрозами, потому что он чувствует себя в безопасности, и прислужником трусов, что, кажется, погряз в своём унижении. Давайте лишь отметим — причём не без чувства стыда, — что за люди нами управляют и от чьего ярма мы не смогли освободиться.

Но каково значение и каковы последствия, каков вероятный исход этого нового способа добиваться власти во имя и по повелению короля, нарушая конституцию, которую король поклялся чтить и защищать?

Помимо поз с претензией на наполеонство, которые на самом деле являются лишь позами комической оперы, если не действиями паханов, мы верим, что, по большому счёту, ничего бы не изменилось, разве что в течение какого-то время усилится давление полиции на рабочих и тех, кто занимается подрывной деятельностью. Возвращение [реакционных итальянских политиков XIX века] Криспи и Пеллу. Старая история о том, как браконьер стал егерем.

Чувствуя угрозу прилива пролетарского движения, не будучи в состоянии разрешить неотложные проблемы войны, не в силах защитить себя обычными, законными репрессивными средствами, буржуазия увидела, что всё потеряно, и была рада приветствовать военного деятеля, объявившего себя диктатором и отвечающего на попытку освобождения кровавой баней. Но именно в тот момент, в период сразу после воины, все было слишком опасным, и он мог бы спровоцировать революцию, а не изгнать её дух. В любом случае, спасителя-генерала не было видно, или, по крайней мере, из строя выходили лишь пародии. Вместо этого на поверхность выскочили авантюристы, которые, не найдя достаточного поля действия для своих амбиций и аппетитов в рядах занимающихся подрывной деятельностью, решили сыграть на страхах буржуазии, предложив ей, за соответствующее вознаграждение, содействие нерегулярных сил, которые, уверенные в своей безнаказанности, могли быть выпущены на рабочих без того, чтобы напрямую скомпрометировать тех, кто предположительно пользуется плодами осуществляемого насилия. И буржуазия приветствовала, заказывала и оплачивала подобное содействие; собственно правительство, или, по крайней мере, некоторые из агентов правительства, решили снабжать их оружием, помогать им, когда они могли сами сильнее пострадать во время нападения, гарантировать им отсутствие наказания и предварительно разоружать будущих жертв нападения.

Рабочие не знали, как отвечать на насилие насилием, потому что в них воспитывали веру в закон и потому что, даже когда каждая иллюзия была разбита, а поджоги и убийства процветали под доброжелательным взглядом властей, люди, которым они верили, проповедовали среди них терпение, спокойствие, красоту и мудрость того, чтобы «героически» позволять себя избивать без сопротивления, так что они были избиты и оскорблены, потеряв своё самое ценное имущество, потеряв лицо, достоинство и чувства.

Возможно, когда все учреждения рабочих были уничтожены, их организации разогнаны, их наиболее выдающиеся и считающиеся опасными деятели убиты, посажены в тюрьму или низведены до беспомощного положения, буржуазии и правительству захотелось притормозить новых преторианцев, которые ныне лелеют мечту стать хозяевами над теми, кому они ранее служили. Но к тому времени было уже слишком поздно. К тому времени фашисты были слишком сильны и намеревались вытребовать чрезмерную плату за оказанные услуги. И буржуазии придётся раскошелиться, и она, разумеется, постарается возместить свои убытки за счёт пролетариата.