Михаил Антонов - От лжекапитализма к тоталитаризму!

И всё же в первые 15–17 лет после Октябрьской революции русский народ показал себя подлинно великим народом. Его авангард, несмотря на разруху, жил идеей новой цивилизации, спасительной, как считалось, для всего человечества. Ведь субъективно для великого народа альтернативной цивилизации быть не должно, он уверен, что весь мир, в конце концов, «будет жить так, как живем мы». (В этом смысле американцы были и пока еще остаются великим народом, хотя их национальная идея и крайне эгоистична.) Вспомним ещё раз шолоховского Давыдова, который учил английский язык, чтобы помочь своим британским братьям по классу строить у себя жизнь по-советски.

Мировая история выработала два ярко очерченных типа личности: человека тоталитарного (служащего государству) и человека либерального (служащего только самому себе). Судьба русских изначально сложилась так, что они могли стать только людьми тоталитарными, а в XX веке, особенно в советское время, эта их особенность проявилась наиболее отчетливо, ибо речь шла о том, быть или не быть вообще нашему народу, когда нам пришлось подчинить всю свою жизнь задаче обороны страны. СССР стал тоталитарным государством, потому что тоталитарным был русский человек(более поздняя попытка распространить тоталитарный строй на страны «народной демократии» с господствовавшим там либеральным складом личности, в конце концов, кончилась провалом).

В 20-е годы, в разруху и голод в России проходили жаркие споры по самым разным вопросам жизни, от существования Бога до возможности полетов на Марс, проблем войны и мира и вечной любви. По интенсивности они вряд ли уступали богословским диспутам в Византии, а по широте вовлекаемой аудитории — нынешним телепередачам «Поле чудес» или «Угадай мелодию». В те годы в СССР приезжали многие мастера Запада — учить, учиться и творить, хотя там, как всегда и во всем, было и ошибочное, и вредное. Но то, что все это предано забвению, — трагедия. Ведь именно там и надо искать истоки великой идеи для нашего времени.

1929 год стал воистину «годом великого перелома» и начала Четвёртой русской революции, перешедшей во Вторую Гражданскую войну.К власти пришли большевики-сталинцы, и устранение «ленинской гвардии» от управления страной стало делом техники, хотя оно и заняло целое десятилетие.

Но это завершение первого периода Октябрьской революции произошло как бы нелегально. «Врагами народа» были объявлены Троцкий, Зиновьев, Каменев, Бухарин и другие «рыцари мировой революции», но официально считалось, что Сталин — это великий продолжатель бессмертного дела Ленина, а идеологией правящей партии остаётся марксизм-ленинизм. Советские люди строили свою страну, создавали новую, ранее невиданную цивилизацию, а считалось, что они строят коммунизм, его первую фазу — социализм. То, что партия не нашла в себе сил, чтобы отказаться от утопической идеи коммунизма, ставшей тяжёлой гирей на ногах нашего народа, послужило в дальнейшем причиной многих трагедий и в конечном счёте обрекло великую страну на развал.

Хотя советские люди строили социализм в одной своей стране, они были убеждены, что их примеру последует весь остальной мир. И боевая песня Коммунистического Интернационала «Коминтерн» заканчивалась призывом:

Коммунизма мы не построили, но зато воспитали советский характер, невиданный ранее в мировой истории антропологический тип (по выражению Н.А.Бердяева) — советского человека, который стал Золотым фондом России.

О том, каким был этот русский советский человек, у нас написано и сказано много. Но, пожалуй, наиболее впечатляет книга воспоминаний русского писателя-белоэмигранта (то есть врага) Гайто Газданова «На французской земле» — о советских людях, бежавших из фашистского плена и боровшихся на чужбине с врагами нашей Родины не на жизнь, а на смерть.

Газданов поражается их человеческой несокрушимости. Русский, советский человек превышал «в героизме, хладнокровии, просто в выносливости и в способности выжить — самые высокие человеческие мерки». Это — «человек «под крылом государства» (с полным к нему доверием), человек, у которого нет быта, который не знает частной собственности и не понимает ее значения в жизни Европы «(французская расчетливость для него — своего рода сумасшествие)». И Газданов приходит к выводу: «…Никогда, кажется, в истории России не было периода, в котором таким явным образом все народные силы, все ресурсы, вся воля страны были бы направлены на защиту национального бытия… Россия воспитала несколько поколений людей, которые были созданы для того, чтобы защитить и спасти свою Родину. Никакие другие люди не могли бы их заменить, никакое другое государство не могло бы так выдержать испытание, которое выпало на долю России… Эти люди были непобедимы».

Белоэмигрант Газданов понял сущность советского тоталитарного строя и соответствующего этому строю советского человека, чего никак не могут понять иные русские «патриоты». Из его наблюдений вытекает также, что гражданская война — это не только трагедия, какой её принято представлять, но и благо, она выкинула неподходящий человеческий балласт за пределы Родины, и это было для неё своего рода актом самосохранения. И если сейчас Россия скажет неисправимым либералам «чемодан — вокзал — Европа!», то ничего не потеряет.

«Демократы» объясняют проявления массового героизма советских людей на фронте и в тылу двумя обстоятельствами. Во-первых, гипнотическим воздействием официальной пропаганды, изо дня в день долбившей: «Эх, хорошо в стране советской жить!», а там, у империалистов, общество прогнило до сердцевины. Во-вторых, страхом репрессий со стороны власти. Но ни жертвы пропаганды, ни запуганные репрессиями вряд ли способны были совершить подвиги Александра Матросова или Зои Космодемьянской. Тем более военнопленные, попавшие во Францию, должны были бы убедиться в лживости официальной пропаганды и разочароваться в прежних идеалах. А они стали в еще большей степени советскими патриотами, подвиги которых большинству современных русских людей (особенно тому поколению, которое «выбирает пепси») покажутся невероятными, а их поведение непонятным.

Русский советский человек был человеком тоталитарным, он был не просто русским человеком, а как бы воскресшим московитом.СССР стал неким восстановлением империи Даниловичей и отрицанием империи Романовых.

Призывы «Дайте нам современную идею, способную поднять народ на подвиг возрождения Великой державы!» — либо спекуляция, либо следствие незнания истории страны. Русский человек, тоталитарный по своему самосознанию, может нормально чувствовать себя только в условиях советского строя, и без восстановления (на новом уровне) Советской власти никакая «национальная идея» ему не поможет.