Ю. Листвинов - Лунный мираж над Потомаком

Попытки Соединённых Штатов принудить Советский Союз пойти на односторонние уступки не получили поддержки мирового общественного мнения. Это стало особенно очевидным после того, как СССР на XIII сессии Генеральной Ассамблеи ООН подтвердил свои предложения о запрещении военной деятельности в космосе с одновременной ликвидацией иностранных военных баз. Убедившись в нереальности надежд разрешить вопрос исключительно в свою пользу, Соединённые Штаты вернулись к первоначальной позиции, снова объявив этот вопрос частью общей проблемы о разоружении.

Не менее поразительные изменения претерпевали взгляды Соединённых Штатов в том, что следует относить к военной деятельности в космическом пространстве. Если вначале, когда в космосе не было ни одного американского сателлита, они готовы были рассматривать полёт каждого советского спутника над их территорией как нарушение своих суверенных прав, — и в американских судах даже серьёзно раздумывали, дать или не дать ход «искам» людей типа Дж. Мэнгана из Чикаго, которых приводила в ярость одна мысль, что советские спутники позволяют себе пролетать над принадлежащей им земельной собственностью, — то по мере своих собственных успехов в космосе они постепенно приходят к совершенно противоположной точке зрения. Военными объявляются теперь только те проекты, осуществление которых может непосредственно угрожать целостности или независимости других государств или которые в качестве своей основной функции предусматривают прямые агрессивные действия. [5] В то же время это не помешало американским правым объявить чуть ли не «агрессией» испытания новых типов советских ракет-носителей, предназначенных для выведения на орбиту кораблей-спутников, Выдвигались требования дать «отпор наглому поведению» Советского Союза, якобы угрожающего «мирным маршрутам коммерческих судов и самолётов» и жизни «невинных и мирных людей» в южной части Тихого океана.

Однако такого рода обвинения, с которыми особенно рьяно выступал бывший президент Гарри Трумэн, не вызвали сочувствия у более объективных наблюдателей. Соединённые Штаты, справедливо указывали они, сами в течение многих лет использовали южную часть Атлантического океана для гораздо менее благовидных целей, в том числе и для испытаний ядерных устройств, от которых, например, в 1954 году пострадали жители Маршалловых островов и члены экипажа японского рыболовного судна «Фукурумару».

Превращая, таким образом, разведывательные и другие подобные проекты «пассивного» военного освоения космического пространства в «мирные», Соединённые Штаты сами перечеркнули свою подпись под внесенной с их же участием и единодушно одобренной XVI сессией Генеральной Ассамблеи ООН резолюцией о расширении мирного сотрудничества в космосе, предусматривавшей, в частности, что космическое пространство должно использоваться только на благо всего человечества, в понятие которого, естественно, было бы весьма затруднительно включить и шпионскую деятельность.

Опыт предыдущих лет наглядно показывает, что Соединённые Штаты и в дальнейшем, по мере перехода к более сложным экспериментам в космосе, не будут испытывать чрезмерных затруднений в распространении понятия «мирной деятельности» также и на полёты пилотируемых космических устройств с отчётливо выраженным военно-разведывательным или наступательным характером. Практически мы уже являемся свидетелями этого процесса, и требования, которые предъявляют сейчас к космическим программам наиболее оголтелые милитаристы, служат тому неоспоримым доказательством.

В период, последовавший после запуска советского спутника, и вплоть до президентских выборов 1960 года американская печать не уставала предсказывать, что вопрос о ракетном отставании будет составлять существо главных политических сражений между республиканской и демократической партиями.

Действительно, несмотря на явно благосклонное отношение многих демократов к призывам республиканцев проявить «непартийный» подход к проблеме и установившееся в этой области фактическое единение между обеими партиями, демократы, конечно, не хотели упускать свой «главный политический козырь», с помощью которого они рассчитывали добиться решающей победы. Так было перед ноябрьскими выборами 1958 года в конгресс, когда демократы старались «выжать всё, что можно, из русских успехов», а республиканцы, торопя запуск лунной ракеты, надеялись в свою очередь «отлить для них пули, которые попадут в цель без промаха». Так было и в ходе предвыборной кампании 1960 года, когда обе партии «забивали дыры своих политических платформ космическими досками» в предвидении схватки, которая впервые должна была произойти «скорее в космосе, чем в более привычной для нас атмосфере».

Не удивительно, что тема о космическом отставании Соединённых Штатов неоднократно затрагивалась и кандидатом в президенты от демократической партии Джоном Ф. Кеннеди. Критикуя республиканское правительство за неспособность добиться первенства в космических исследованиях, он с особой настойчивостью подчёркивал международные последствия, к которым неизбежно должно было привести падение престижа США с точки зрения их «лидерства» в мировом техническом прогрессе. Другие нации, говорил Кеннеди, «были свидетелями того, что Советский Союз первым проник в космос. Его спутники первыми облетели вокруг Луны и вокруг Солнца. Они сделали вывод, что Советский Союз идёт в гору, а мы топчемся на месте. Я считаю, что нам пора изменить это мнение».

Всего за пять дней до выборов, выступая в Оклахома-сити, будущий президент даже «самоотверженно» поклялся перед своими слушателями, что согласен и дальше довольствоваться чёрно-белым телевидением, если это хоть в какой-то степени поможет стране сконцентрировать свои усилия на создании более мощных ракет-носителей. Однако, оказавшись в президентском кресле, он достаточно скоро смог убедиться в наивности своих ранних представлений о путях решения космической задачи.

В своём послании конгрессу о положении страны он практически обошёл молчанием вопрос о пересмотре космической программы, ограничившись кратким сообщением о том, что он уже отдал соответствующие распоряжения министру обороны по ускорению графика выполнения всех проектов, связанных со строительством боевых ракет.

При первом пересмотре расходов на космические исследования Кеннеди отказал в 182,5 млн. долл. из дополнительных ассигнований для НАСА, часть которых должна была пойти и на разработку проекта полёта человека на Луну, утвердив за последним только те 30 млн. долл., которые были испрошены у конгресса ещё президентом Эйзенхауэром. Наконец, Кеннеди достаточно откровенно продемонстрировал своё неверие в возможности Соединённых Штатов выиграть космическую гонку, предложив назначить вице-президента Л. Джонсона на занимаемый им самим, как президентом, пост председателя Национального совета по аэронавтике и космическим исследованиям.