Филипп Бобков - Как готовили предателей: Начальник политической контрразведки свидетельствует...

Воплощал ее в практику вождь революции Ленин. Как же он определял будущее России и что говорил после Октября? Он говорил, что мы обрели самую демократическую передовую власть — советскую. Она должна иметь крепкую экономическую базу. Ее он видел в государственном капитализме. Уже в 1918 году Ленин в статье «О продовольственном налоге» писал, что государственный капитализм был бы шагом вперед для Советской республики. Сочетание советской власти с государственным капитализмом являло три четверти социализма. Это ленинское положение совершенно забыто.

А Ленин об этом четко и во многих выступлениях говорил. В известнейшей своей работе «Очередные задачи советской власти» он главной задачей называет необходимость «учиться торговать». Это и есть рыночная экономика. Ленин считал, что она вполне существует и при социализме.

Ошибочно растиражировано утверждение о том, что нэп был вынужденной политикой. Большевики изначально не отрицали рынка как условия развития экономики. Да, они ликвидировали капиталистическую частную собственность на средства производства, в том числе и собственность иностранных монополий. Они тем самым сняли путы экономической и политической зависимости вторгнувшегося в дореволюционную Россию иностранного капитала. Сняв «ошейник» из займов и долгов царской России, они прекратили превращение страны в полуколонию иностранного империализма. Да, они победили под лозунгом «фабрики — рабочим, земля — крестьянам». Но государственный капитализм был нужен, потому что экономику надо было развивать прежде всего за счет тяжелой промышленности. Без машиностроения, к примеру, экономика не поднимется, а частник поднимать тяжелую промышленность не станет просто по определению: при капитализме он будет делать только то, что даст прибыль минимум через год-два. Вкладывать же деньги в то, что даст прибыль лет через десять, — ему невыгодно. Ленин потому и ориентировался именно на государственный капитализм.

Кстати, благодаря тому, что государство взяло в руки тяжелую промышленность, Рузвельт в свое время вывел из кризиса США. После Второй мировой войны в Великобритании национализировали угольную промышленность и тем, по сути, укрепили страну. Мы же, в России имеем пример приватизации 90-х годов, когда пришел дикий рынок и остановились некогда бывшие мощными и уникальными советские предприятия. К сожалению, эта ситуация сохраняется, по большому счету, до сих пор: посчитайте, сколько лет прошло с начала 90-х годов прошлого века, когда мощь тяжелой промышленности СССР была разрушена, — и так она и не восстановилась…

В 20-х же годах ситуация была страшнее: страна находилась в глубочайшем политическом и экономическом кризисе, заводы и фабрики лежали в руинах, свирепствовал голод и лютовали многочисленные банды, еще шла гражданская война. И в такое время большевистское правительство под руководством Ленина принимает и начинает осуществление грандиозного проекта — Плана ГОЭЛРО. Уже через 15 лет — к 1935 году — было построено 40 электростанций вместо запланированных 30.

Даже только на одном этом примере можно видеть, что никакой титанический труд не привел бы в итоге к тем результатам, к каким пришел СССР, если бы в основу не был заложен четкий расчет и правильная организация дела изначально. Как это было возможно сделать в стране, где подавляющее большинство населения было безграмотным? Обратимся к ленинской брошюре «Успехи и трудности советской власти»: «Нужно взять всю культуру, которую капитализм оставил, и из нее построить социализм. Нужно взять всю науку, технику, все знания, искусство. Без этого мы жизнь коммунистического общества построить не можем. А эта наука, техника, искусство — в руках специалистов и в их головах». Ленин не уставал подчеркивать, что в некультурной стране социализм построить нельзя, что он «останется мертвой буквой и пустой фразой» без «соединения победоносной социалистической революции с буржуазной культурой». Он был категорически против разговоров о том, что существует отдельная, особая пролетарская культура, вне всеобщей цивилизации. И ставил задачи: длительной культурной революции, всеобщей грамотности, личной вовлеченности каждого в строительство новой системы мироустройства — социализма.

Известные слова «о каждой кухарке», которую якобы большевики пустили руководить страной, происходят в мифологизированном нашем сознании опять же от незнания контекста происходившего. Если же следовать принципам объективного историзма, то нужно здесь непременно вспомнить дореволюционную дискриминацию граждан по сословному признаку, селекцию школьников, которую проводил царь Николай II. «Кухаркины дети» не имели ни малейшего шанса получить образование, так как доступ в «классические» гимназии был резко ограничен. В университет же поступить могли как раз выпускники таких гимназий — в основном это были дети представителей высших сословий. Даже выпускников реальных училищ царь запрещал принимать в вузы, что же касалось крестьян, то здесь на возможности образования для них изначально был поставлен жирный крест. Если же они каким-то образом все же получали образование — у них изымалась надельная земля и их исключали из общины.

Вот этой дискриминации граждан по сословному признаку Ленин своим решением о необходимости обучения всех трудящихся государственному управлению положил конец. При этом он заявлял: «Мы не утописты и, конечно, прекрасно понимаем, что с сегодня на завтра каждая кухарка управлять государством не сможет», но подчеркивал, что важно стремиться к тому, чтобы каждый гражданин общества понимал политику своей страны. Для этого нужна всеобщая грамотность, так как, говорил он, «безграмотный человек стоит вне политики». Он считал серьезной угрозой для всего строительства социализма плохую организацию культурной работы, считал, что именно на этой почве вызревают такие уродливые явления, как бюрократизм, взяточничество, национализм, — все то, что тормозит развитие общества.

Звучит, согласитесь, актуально, но ведь мало кому сегодня в России придет в голову обратиться, вслед за европейцами, к трудам Ленина. «Нет пророка в своем отечестве» — к Ленину это мудрое изречение подходит очень точно. Тому много причин — уже после смерти Сталина к учению Ленина подходили как к догме, а его жизнь превратили в житие святого. Далее, уже в годы перестройки 90-х, все перевернули с точностью до наоборот — глумливо и ернически подвергали ленинские статьи осмеянию, а сам же его образ представал не иначе, как образ кровавого монстра. Он же был только человеком, который имел смелость попытаться претворить в жизнь многовековую мечту человечества, стал первопроходцем в строительстве такой модели жизнеустройства, которая была бы удобна всем, — строилось общество равных возможностей.