Александр Север - Антикоррупционный комитет Сталина

— Ссиди!.. хи-хи-хи!.. сстарайся (непечатная ругань)!.. уж я не я, а будешь ты в Чеке… фьюить!.. в Чеку!., в Чеку!., к стенке!..

— Ну, ну, иди знай, коли надрызгался, — совсем поднимая его своими сильными руками и говоря с ним на «ты», сказал Спиридонов. — Нечего, не замай других… ведь не тебе чета…

И он внес его, скверно ругающегося и со злобой угрожающего мне, в его комнату…». [11] Соломон (Исецкий) Г. А. Среди красных вождей. М., 1995. С. 245–247

Хотя пьянки — это только вершина айсберга. Георгий Соломон случайно выяснил, что при заключении сделок сотрудники Гуковского, да и он сам, требовали от потенциальных поставщиков до 40 % вознаграждения от суммы контракта. Так, фирма «Эриксон» попыталась продать Советской России 800 аппаратов Морзе. Первоначальная цена (включая все «накладные расходы» — транспортировку, упаковку и т. п.) прозвучала как 960 шведских крон за аппарат. А когда коммерсант узнал, что ему не надо платить «откат», то цена сразу же снизилась до 600 шведских крон. [12] Соломон (Исецкий) Г. А. Среди красных вождей. М., 1995. С. 265–266. И таких примеров можно привести множество.

Другой способ бизнеса Гуковского. Заключение контрактов, внесение предоплаты в размере 50 % и все… Дальнейшие обязательства не выполнялись. Когда заключенные Гуковским договора изучили профессиональные юристы, то они признали их мошенническими [13]. 13 Там же. С. 269–271, 275–276

А вот еще иллюстрация на тему того, как «советские сановники обращались с переданными им для продажи драгоценностями». Снова цитата из мемуаров Георгия Соломона:

«Приведу со слов самого Гуковского, как он получил пакет с разными драгоценностями. Они были кое-как завернуты в бумажки, никакой описи к пакету не было приложено.

— Вот видите, как мне верят, — хвастался Гуковский. — От меня не потребовали даже расписку в получении, просто взяли и послали весь пакет на мое имя за одной только печатью. Я стал выбирать из пакета камни и изделия, а бумаги выбрасывал в сорную корзину… Ну, вот, через несколько дней мне потребовалось взять из корзины клочок бумаги. Запустил я в нее руку, и вдруг мне попался какой-то твердый предмет, обернутый в бумагу. Я его вытащил. Что такое?.. Хе-хе-хе!.. Это оказалась диадема императрицы Александры Федоровны, хе-хе-хе! Оказалось, что я ее по нечаянности выбросил в корзину, хе-хе-хе!..». [14] Там же. С. 295.

Комментарии излишни…

В мае 1921 года Исидора Гуковского вызвали в Москву. Но до Москвы «дипломат» не доехал — умер в Ревеле. А Яков Ганецкий был расстрелян в 1937 году и считается одной из безвинных жертв сталинских репрессий.

С 1917 по 1926 год лесным хозяйством в Советской России руководил С. И. Либерман. У него типичная для чиновников его уровня биография. Родился на Украине в семье управляющего имением. После сдачи экзаменов на аттестат зрелости С. И. Либерман уехал учиться в Австрию. В 1904 году вернулся в Российскую империю. Поучаствовал в революционных событиях и чудом избежал ареста. А после 1905 года объективно оценив положение большевиков, предпочел «завязать» с политикой. По знакомству устроился на хорошо оплачиваемую должность в контору, занимающуюся экспортом леса. В первое время ему платили 40 рублей в месяц. Столько же получал высококвалифицированный рабочий. А затем его доходы начали стремительно расти, и он стал специалистом по лесному хозяйству. Позднее он сам хвастливо напишет в своих мемуарах: [15] Либерман С. И. Дела и люди. (На советской стройке). Нью- Йорк, 1944 // электронная версия книги http://www.geocities.com/ Paris/Palais/6854/liber/

«Через несколько лет я был уже директором ряда лесопромышленных предприятий, получал командировки за границу для изучения рынков Европы, был назначен членом Экспертной комиссии лесного департамента Министерства земледелия по пересмотру и улучшению торгового договора с Германией, а накануне войны 1914 года стоял во главе трех крупных обществ…» [16] Либерман С. И. Дела и люди.

Он охотно предложил свои услуги сначала Временному правительству, а потом и большевикам — очень пригодились старые связи. В упоминавшихся выше мемуарах он признался, что продолжал считать себя меньшевиком, но при этом интересы страны для него якобы важнее собственных политических взглядов. Хотя это не помешало ему отправить жену и сына в Англию.

Чего не скажешь о собственных материальных выгодах. В марте 1920 года советская делегация поехала в Швецию закупать необходимую технику. А вот что было дальше… Предоставим слово самому С. И. Либерману:

«Закупили мы также машины для лесопильных заводов. Нужно сказать, что в это время машины для этой индустрии быстро совершенствовались и что новые модели, которые работали необыкновенно быстро, постепенно заменяли собой старые. Некоторые машиностроительные фирмы, быть может, иной раз под влиянием наших недругов, старались продать нам новейшие, самые быстроходные машины, с которыми далеко не каждый русский рабочий мог справиться. Мы решили, наоборот, закупить самое усовершенствованное оборудование лишь для одного большого завода, который мы хотели сделать образцовым и, так сказать, учебным заводом; остальные машины мы купили более старых моделей и приобрели их поэтому за сравнительно дешевую цену.

Казалось бы, это было разумно. Но впоследствии — значительно позже — кое-кто вздумал вить мне веревку из этих закупок. В ГПУ стали обвинять меня… во вредительстве: я сознательно закупил менее быстроходные машины, чтобы вредить советской промышленности!»

Об этом эпизоде Либерман не в кабинете следователя НКВД в 1937 году рассказал, а в 1944 году, когда жил в США. Покупка устаревших моделей по цене новейших — почему бы и нет!

В мемуарах С. И. Либермана можно найти и другие пикантные эпизоды. Например, в октябре 1925 года его вызвали в Москву. Чекистов очень интересовала его коммерческая деятельность. Понятно, что его провожали британские партнеры по бизнесу. Хотите узнать подробности? Они вас точно удивят:

«Первым явился владелец одной большой английской фирмы, с которым у меня установились дружеские отношения. Он крепко пожал мне руку и затем сказал:

— Как ни тяжело мне об этом говорить, но я считаю своим долгом спросить вас: что сделать с вашим сыном, если с вами «что-либо» случится? Хотите ли вы, чтобы он продолжал образование? Или взять его к себе и обучить работе в моей фирме? Я постараюсь заменить ему отца!

Следующим явился крупный лесопромышленник, очень богатый человек, и заявил:

— Жаль, что вы не мой брат, тогда я заставил бы вас не возвращаться. Но я этого силой сделать не могу, поэтому в последний раз убеждаю вас отказаться от поездки. Пока у меня есть хлеб, он будет и у вас. Но если вы поедете, вы можете быть спокойны за вашу семью.