Соломон Шварц - Антисемитизм в Советском Союзе

После того, как на пороге тридцатых годов страна перешла к политике форсированной индустриализации (политике пятилетних планов), произошло резкое изменение всей экономической и социальной обстановки в Советском Союзе, сопровождавшееся огромным увеличением спроса на труд, исчезновением безработицы и глубокой социальной и экономической перегруппировкой населения. В этой обстановке антисемитизм, как он сложился во второй половине двадцатых годов, резко пошел на убыль и в середине тридцатых годов он утратил характер массового явления.

Во второй половине тридцатых годов начался, однако, новый подъем кривой антисемитизма, пробуждение нового антисемитизма, нового по той социальной среде, в которой он возник, нового и по своим формам. Это был ползучий, сначала, может быть, только полуосознанный антисемитизм верхнего слоя советской бюрократии, избегавший открытых проявлений и выражавшийся в основном в оттеснении евреев на задний план во всех сферах советской жизни. «Большая чистка» 1936/38 годов, сопровождавшаяся обострением борьбы против интернационалистских элементов в компартии и резко сказавшаяся в уничтожении большинства сколько-нибудь выдвинувшихся евреев-коммунистов, чрезвычайно благоприятствовала развитию этого нового антисемитизма. На пороге сороковых годов он получил широкое распространение в Советском Союзе.

Развитие это подготовило почву для огромного роста в годы войны влияния антисемитизма, уже не этого ползучего и полускрытого, а активного и открытого антисемитизма. Отсылая читателя к пятой главе книги, где подробно выясняются причины этого развития антисемитизма, отмечу здесь лишь, что не только задача гитлеровской антисемитской пропаганды была значительно облегчена всем предшествующим советским развитием. Независимо или почти независимо от гитлеровской пропаганды, в глубоком советском тылу антисемитизм в годы войны вошел в быт. И антисемитизм остро сказался даже в организованном советском движении сопротивления в тылу у немцев.

Послевоенное развитие не представляется еще сейчас достаточно ясным. На Украине, где в годы войны агрессивный антисемитизм получил наибольшее развитие и где антисемитизм является популярной формой антисоветских настроений и вызывает поэтому тревогу в правительственных кругах, правительство, не выступая открыто против антисемитизма, по-видимому, повело в послевоенные годы борьбу против него по партийной линии, без публичной огласки, и достигло в этом отношении некоторых успехов. Вне Украины развитие протекает медленнее, при безучастном отношении власти, но и здесь специфический активный антисемитизм военного времени, по-видимому, ослабел, но с тем большей отчетливостью сказывается усиление того «нового» советского антисемитизма, который начал складываться во второй половине тридцатых годов.

Автор стремился опираться в своей работе по возможности на первоисточники, т. е. прежде всего на советские источники: на советскую периодическую и непериодическую печать на русском и еврейском языках. Это заведомо неполный источник, к тому же нередко сознательно искажающий действительность применительно к нуждам официальной концепции. Концепция эта в вопросе об антисемитизме не оставалась на протяжении десятилетий неизменной, но в основе ее всегда лежал один из двух тезисов: тезис о полном преодолении антисемитизма в Советском Союзе и тезис о наличности в Советском Союзе антисемитизма, как пережитка прошлого. Случалось и так, что оба тезиса жили в какой-то причудливой комбинации параллельной жизнью. Тезисы эти — и каждый порознь, и оба вместе — не отвечают действительности. Это, конечно, хорошо знают и в Советском Союзе, но это ни в какой мере не оказывало влияния на трактовку антисемитизма в советской печати.

Такое состояние советских источников и скудость источников познания Советского Союза, свободных от советского официального контроля, очень затрудняют изучение советской действительности и вынуждают собирать фактические данные по крупицам и реконструировать сложную картину советской современности на основе анализа частичных данных или на основе изучения явлений, находящихся в более или менее отдаленной связи с действительным предметом изучения.

Эта работа по методу своему несколько напоминает работу археолога, на основании большого числа фрагментарных данных восстанавливающего сложную картину далекого прошлого, с той лишь разницей — в пользу изучения советской действительности, — что действительность эта значительно ближе нам и что перед исследователем ее всё же иногда встает возможность проверить результаты его работы показаниями живых свидетелей советской современности.

Для новейшего периода открылся новый источник изучения проблемы антисемитизма в Советском Союзе. Это показания большого числа евреев-беженцев из Советского Союза и польских евреев, проведших годы войны в Советском Союзе (в лагерях, в ссылке и в качестве свободных граждан). И эти показания требуют критического к себе отношения, но они всё же в подавляющем большинстве случаев свободны от стремления сознательно подгонять изображение виденного и пережитого к определенной обязательной схеме. Источник этот пока мог быть использован лишь в очень узких пределах. Систематическая работа по собиранию такого рода сведений еще почти не ведется. Но и то сравнительно немногое, что было пока сделано, позволяет более ясно видеть некоторые явления. Читатель найдет ниже, в главе пятой, указания на эти источники.

Для выяснения вопроса об антисемитизме в районах немецкой оккупации ценным дополнительным источником являются становящиеся постепенно доступными для изучения немецкие архивы. В немецких документах, не предназначавшихся для опубликования, имеется множество в общем отвечающих действительности подробных сообщений о проведении в жизнь политики истребления евреев и об отношении местного населения к этой политике и к евреям вообще. Значительное число такого рода документов, хранящихся в архивах Еврейского Научного Института (ИВО) в Нью Йорке, было использовано для настоящей работы.

Специальный и очень ценный материал имеется и по вопросу о еврейской проблеме в партизанском движении и в партизанских районах. Материал этот позволяет выяснить взаимоотношения между евреями и неевреями в партизанском движении и между евреями-партизанами и местным нееврейским населением. Материал этот систематически собирался Еврейской Исторической Комиссией в Польше, создавшей обширный архив показаний партизан-евреев, среди которых есть немало бывших участников советского партизанского движения (часть этого архива имеется в копиях в ИВО). И огромный материал собран организациями самих партизан. Среди них наибольшую активность проявила историческая комиссия Союза (бывших) Партизан (евреев) «Пахах» в Италии. Итоги работы этой комиссии были опубликованы в виде большого исследования, широко использованного в главе пятой этой работы.