Юрий Емельянов - Сталин перед судом пигмеев

Однако международная обстановка того времени не позволяла западной общественности, представленной на заседаниях комиссии Дьюи, предпринять действия, направленные на дискредитацию Сталина. Значительную роль Сталина в судьбах тогдашнего мира был вынужден признать и сам Троцкий. В заключение своих выступлений Троцкий неожиданно заявил: «В настоящее время советские рабочие стоят перед выбором между Гитлером и Сталиным. Они предпочли Сталина и в этом они были правы: Сталин лучше Гитлера».

Хотя Троцкий упрощал причины, почему советские люди поддерживали Сталина, он достаточно верно определил исторический выбор, который стоял в те годы и не только перед «рабочими СССР», но и перед значительной частью населения земного шара. В конце 30-х годов многие люди, в том числе и в западных странах, прекрасно осознавали, что единственной силой, способной остановить Гитлера, был СССР, возглавляемый Сталиным. Видные деятели западной общественности старались заручиться поддержкой Страны Советов и Сталина в грядущем конфликте с гитлеровской Германией: Выражая взгляды западной интеллигенции, известный писатель Лион Фейхтвангер так оценивал деятельность Сталина перед войной: «Сталин… работал, он шел по правильному пути. Он объединил крестьян в артели, возделывал почву для социализма в Советском Союзе и строил социализм… Если Ленин был Цезарем Советского Союза, то Сталин стал его Августом… Действительность, создаваемая им, опровергала неопровержимые теории Троцкого». Мировая общественность не поддержала Троцкого, и его усилия по организации «контрпроцесса» провалились. Правда, вскоре после завершения работы комиссии Дьюи Троцкий приступил к написанию книги о Сталине, которая должна была стать обвинительным актом против вождя СССР. Хотя эта книга часто цитировалась, а многие положения этой книги легли в основу последующих атак на Сталина, убедительного и полномасштабного обвинения Сталина Троцкий не смог представить. Выпады Троцкого в адрес Сталина представляли собой голословные утверждения, нередко на уровне бытовых сплетен. Биография Сталина, которую писал Троцкий, осталась единственной книгой, не завершенной им. Вадим Кожинов отвечал, что книга о Сталине и другие антисталинские публикации Троцкого «гораздо более легковесны, чем «Преданная революция», о чем без обиняков говорится даже в апологетической книге Исаака Дейчера «Троцкий в изгнании». Хотя, как справедливо замечал Кожинов, «сегодняшние авторы, зациклившиеся на Сталине, ценят более всего именно «сталиниану» Троцкого», в предвоенном мире его филиппики не получили широкой поддержки. Попытки политического банкрота Троцкого «судить» Сталина потерпели крах.

Вступление СССР во Вторую мировую войну еще более изменило отношение антигитлеровских стран Запада к нашей стране и Сталину. Уже 22 июня 1941 года премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль объявил по радио о намерении правительства Его Величества предложить помощь СССР в совместной борьбе против гитлеровской Германии. Он говорил: «Никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я за последние двадцать пять лет. Я не откажусь ни от одного слова из сказанного мною о нем. Однако все это отходит на задний план перед развертывающейся сейчас драмой». Черчилль исходил из того, что германское «вторжение в Россию является не более чем прелюдией перед вторжением на Британские острова», и объявлял: «Угроза, нависшая над Россией, является угрозой и для нас, и для Соединенных Штатов».

Правда, руководители Великобритании и США не верили в способность СССР выстоять под ударами гитлеровского вермахта. Военные эксперты этих стран считали, что СССР сможет продержаться лишь пару месяцев от силы. Для того чтобы выяснить, стоит ли помогать СССР и не попадет ли поставляемое оружие германским армиям, в СССР были направлены правительственные миссии из Англии и США. В. Бережков, переводивший беседы представителей Англии и США со Сталиным, позже вспоминал: «В первые недели войны, когда казалось, что Советский Союз вот-вот рухнет, все высокопоставленные иностранные посетители, Начиная с Гарри Гопкинса, были настроены весьма пессимистически. А уезжали они из Москвы в полной уверенности, что советский народ будет сражаться и, в конечном счете, победит. Но ведь положение у нас было действительно катастрофическое. Враг неотвратимо двигался на восток. Чуть не каждую ночь приходилось прятаться в бомбоубежищах. Так что же побуждало Гопкинса, Гарримана, Бивербрука и других опытных и скептически настроенных политиков менять свою точку зрения? Только беседы со Сталиным».

Вернувшись в США после встреч со Сталиным, личный представитель президента США Рузвельта Гарри Гопкинс писал в журнале «Америкэн»: «Казалось, что говоришь с замечательно уравновешенной машиной, разумной машиной. Иосиф Сталин знал, чего он хочет, знал, чего хочет Россия, и он полагал, что вы также это знаете… Не было Ни одного лишнего жеста или ужимки… Ни разу он не повторился. Он говорил так же, как стреляли его войска, — метко и прямо… Его вопросы были ясными, краткими и прямыми. Как я ни устал, я отвечал в том же тоне. Его ответы были быстрыми, недвусмысленными, они произносились так, как будто они были обдуманы много лет назад… Если он всегда такой же, как я его слышал, то он никогда не говорит зря ни слова. Если он хочет смягчить краткий ответ или внезапный вопрос, он делает это с помощью быстрой сдержанной улыбки — улыбки, которая может быть холодной, но дружественной, строгой, но теплой… Кажется, что у него нет сомнений. Он создает уверенность, что Россия выдержит атаки немецкой армии. Он не сомневается, что у вас также нет сомнений». Итогом этих бесед был перелом в настроениях Гарри Гопкинса в пользу помощи СССР, в чем он и убедил президента США Ф.Д Рузвельта.

Понимание того, что от СССР и Сталина зависит судьба планеты, над которой нависла угроза нацистского порабощения и геноцида, привело к тому, что на Западе критика в адрес СССР была сведена к минимуму. Руководители Великобритании и США постоянно выражали свое восхищение деятельностью Сталина и заверяли в своей готовности поддержать СССР.

Вернувшись в Лондон после своей первой встречи со Сталиным в августе 1942 года, Черчилль в своем выступлении в палате общин 8 сентября 1942 года сказал: «Для России большое счастье, что в час ее страданий во главе ее стоит этот великий твердый полководец. Сталин является крупной и сильной личностью, соответствующей тем бурным временам, в которых ему приходится жить. Он является человеком неистощимого мужества и силы воли, простым человеком, непосредственным и даже резким в разговоре, что я, как человек, выросший в палате общин, не могу не оценить, в особенности, когда я могу в известной степени сказать это и о себе. Прежде всего, Сталин является человеком с тем спасительным чувством юмора, который имеет исключительное значение для всех людей» для всех наций и в особенности для великих людей и великих вождей. Сталин произвел на меня впечатление человека, обладающего глубокой хладнокровной мудростью с полным отсутствием иллюзий какого-либо рода. Я верю, что мне удалось дать ему почувствовать, что мы являемся хорошими и преданными товарищами в этой войне, но это докажут дела, а не слова».