Газета Своими Именами (запрещенная Дуэль) - Газета Своими Именами №20 от 17.05.2011

Просто можно утверждать без вопросов: тот, кто вставил это утверждение в фильм, подонок и мерзавец. Можно не сомневаться, что фигу в кармане вставили «дорогие россияне».

«Это художественный фильм», - скажут мне. «Да, - соглашусь я, - это верно, только почему-то в художественных фильмах наших предков регулярно выставляют хуже, чем они были, и по какой-то странной причине художественный вымысел работает только в одну сторону?»

Последуем за режиссером, что же он хотел донести до нас? Вот он показывает людей - детей, жён, матерей. Сушатся простыни, в магазин завезли холодный лимонад. Она осталась в его каморке на ночь, где Он сделал ей предложение.

Первая любовь уводит детей ранним утром на рыбалку...

Война началась неожиданно. Гул моторов превратился в свист бомб, и мир закончился. Герой-любовник не может понять спросонья: «Учения? Что ж они так шумят-то с утра?»

Рушатся здания, гибнут люди, гибнут женщины, гибнут дети. Гибнут лошади. Все бегут.

Старый майор собирает семью, выводит из дома, требует, чтобы бежали в подвалы, как учил. Вообще-то к этому в те годы готовили всех советских людей на учениях по гражданской обороне. Но, в общем, капитан, спасает семью. Ани, дочери, нет: «Ну где же она?» Герой-любовник, забыв любимую невесту, выскочил из дома. Спасся. Молодец, хорошая реакция.

Только вот в настоящем русском фильме он стал бы в первую очередь спасать любимую, а в советском - любую женщину, оказавшуюся рядом. Пусть в реальности так было не всегда, но так должен был вести себя советский человек, и фильмы помогали воспитывать такого человека.

Именно советский человек войну и выиграл. Вчерашний десятиклассник, который вырос на фильмах с такими идеалами и книге «Как закалялась сталь». А тут вот такой характерный герой современности - шкурник.

Трагическая ситуация стремительно развивается: какие-то люди спасают лошадей из огня. Одна лошадь ранена, хрипит, солдат пристрелил ее. На этом его моральные силы кончились, истерик-эмо бросил карабин и куда-то убежал. Ещё один современный герой.

Затихло. А вот и немцы. Они перекрыли пулеметами выход из крепости. Но народ, почище любых баранов, прёт на пулеметы так, что через минуту гора трупов закупоривает ворота, а люди все лезут, карабкаются на эту теплую, дымящуюся гору, чтобы через секунду стать ее частью.

Опять «видение автора» - такого в реальности не было. Паника вначале была, что неудивительно для внезапного нападения, но совершенно другая. Кстати, как были и герои с первых минут. Тогда почти моментально заработали советские снайперы, выбив немецких офицеров, чем сорвали манёвр штурмовых групп. Советские пулемётчики, ведя огонь с валов, практически сразу сорвали внезапный штурм с нескольких направлений.

Немецкие штурмгруппен, захватывавшие мосты, потеряли три четверти личного состава. То есть сопротивление наших войск было яростным. Настоящие, а не из киноподделок немцы не стали залегать перед воротами, расстреливая мирных жителей. У них был чёткий приказ — немедленно штурмовать крепость, потому что дай противнику буквально лишние пятнадцать минут, и ты будешь уже зубами выгрызать его из казематов ценой большой крови - как, кстати, и получилось.

В реальности немецкие штурмовые группы сразу пытались прорваться в крепость, стремясь не дать противнику опомниться, и сковать его перемещения, заняв ключевые точки чтобы подошедшие войска добили его по частям. Сорвали этот план солдаты и младшие командиры, встретив противника метким огнём.

Сопротивление началось сразу в нескольких местах крепости. Но, видимо, это называется «правдой про войну» - показать наших людей истеричными баранами даже там, где они были героями. Ну и побольше мёртвых, детей, плачущих у трупов убитых родителей, разорванных в куски тел и кровищи.

Надо, чтобы зрителя шокировало, тогда не так заметны станут, скажем, слабые и странные места фильма. Например, что немцы там тоже идиоты - вместо немедленного использования момента внезапности они увлекаются расстрелом толпы у ворот, дав противнику возможность организовать сопротивление.

Их киношные оппоненты тоже им под стать: они бегут не от ураганного огня под защиту стен, а напротив - от спасительных стен крепости, которым нипочём не то что пули, а даже снаряды полевой артиллерии.

И ведь все - то ли стратеги, включая женщин и детей, то ли провидцы, все сходу нюхом - наперёд знают, что крепость будет закупорена и нашим войскам разблокировать её не удастся. Даже старый майор ещё этого не знает, в крепости обороняется, дурак, а тут чуть ли не каждая собака бежит прочь.

В общем, киношный майор пытается остановить толпу прущих «экстрасенсов». Мимо бежит пацан с трубой. Стой, играй! «И встал трубач в пылу и пламени. Трубу к губам своим прижал».

А в трубе дырка от осколка в кулак...

С парой зуботычин, но бегство было остановлено, и военнослужащие были направлены на занятие боевых позиций. Началась оборона Брестской крепости.

За «умелые действия» немцы сразу отдали бы командовавших таким штурмом под трибунал — ни попыток проникнуть через валы, ни через стены, чтобы расстрелять мечущихся солдат во дворе. Знай, штурмуй, зольдатен, через ворота, фюрер тебя не забудет.

Это ерунда, что в реальности к этому времени прорвавшийся в крепость немецкий штурмовой отряд был уже уничтожен, попав в огневой мешок.

Это ерунда, что немецкий пехотный батальон, уже понеся тяжелые потери от огня разведывательного бронеотряда, уже отходил назад.

Это ерунда, что зенитчики крепости в первый же день сбили три немецких самолёта.

Это ерунда, что к этому времени, воспользовавшись замешательством фашистов, майор Гаврилов уже перегруппировывал силы восточного и западного фортов.

Нет-с, ждём-с подхода помощи и деблокирования крепости силами кадровой Красной Армии. Так «художественно видит» режиссёр.

И вдруг. Женщины, дети, медперсонал госпиталя, раненые на мосту, за их спинами — немцы. Ишь, чего удумали, «рус, сдавайся». Полковой комиссар в состоянии крайней прострации выходит к ним. Но, как оказалось, у него план. «Ложись», — кричит он по-русски. Да, такого немцы не ожидали. Дети, женщины спасены.

Спасибо, конечно, что не показали комиссара кровавым упырём.

Отлично экипированные и красиво одетые немцы-юберменши грамотно косили безудержно храбрых русских воинов из пулемётов, пока те пытались выйти на дистанцию боя с саперными лопатками и табуретками. Отдадим должное режиссеру: русским это иногда удавалось, и тогда в заключительной части боя потери немцы тоже несли.

Воды нет, летчик «ишака», сбитый парой «худых», рассказал, что они в глубоком тылу. Что же делать? «Будем прорываться к своим», — решает комиссар.