Лев Гинцберг - Ранняя история нацизма. Борьба за власть

Вообще о взаимоотношениях фашистских лидеров можно было бы написать много, но это было бы весьма однообразное чтиво, содержащее лишь описание взаимных поклепов, инсинуаций, а порой и мордобоя. Ю. Штрейхер, лишь в конце 1922 г. примкнувший к НСДАП, незамедлительно завел свару с редактором нюрнбергской газеты нацистской партии неким Келлербауэром и, будучи главой местной организации, исключил редактора из рядов НСДАП. Когда Келлербауэр на публичном собрании заявил протест, то был побит и вышвырнут из помещения. Дело дошло до суда; Келлербауэр нашел поддержку у командования штурмовых отрядов Нюрнберга. И все же в конечном счете конфликт, длившийся чуть ли не в течение всего 1923 г., завершился победой Штрейхера, который пользовался большим расположением фюрера. В яростном антисемитизме он не уступал последнему, но у Штрейхера был специальный аспект в этой области: материалы, которые публиковались в издававшейся им газете, были пронизаны сексуальными мотивами — он обвинял евреев во всякого рода извращениях, смакуя подробности.

Новым редактором нацистской газеты стал Г. Клотц (в дальнейшем «не оправдавший доверия» и переметнувшийся к социал-демократам, после чего он опубликовал весьма неприятные для лидеров НСДАП материалы), а CA Нюрнберга возглавил майор в отставке В. Бух, позднее еще более возвысившийся — он руководил партийным судом (положение Буха особенно укрепилось после того, как он выдал свою дочь замуж за Бормана). Обосновавшись в Нюрнберге, Бух быстро завязал самые тесные связи с полицией, которая и здесь была практически на стороне фашистов, и с армейским командованием. Характерно, что еще 27 октября 1923 г. он использовал военный телеграф для надобностей НСДАП.

Незадолго до «пивного путча» Гитлера посетил Байрейт. С благоговением он осмотрел жилище своего кумира — Р. Вагнера, побывал на его могиле. Не менее важно было для него знакомство с зятем Вагнера англичанином Х.С. Чемберленом, одним из тех, чьими человеконенавистническими сочинениями он зачитывался еще во времена своего пребывания в Вене. Чемберлен был убежденным расистом и в своих писаниях пытался подвести под свои взгляды, имевшие целью истребление десятков миллионов людей, «научную» базу. Он давно следил за деятельностью Гитлера и предсказывал ему «великое будущее». Но дожить до триумфа фюрера не успел — Чемберлен умер в 1927 г. Семья же Вагнера продолжала оставаться в числе наиболее рьяных приверженцев нацизма. Место Чемберлена заняла невестка Р.Вагнера Винифред, тоже англичанка, которая, как уже отмечалось, была страстной приверженкой германского фашизма и поддерживала его материально (в частности, обеспечила благополучие Геринга и его жены в течение длительного времени после его ранения 9 ноября 1923 г.).

В обстановке наметившегося спада революционного движения угроза фашизма, хотя его значение для господствующих классов начало падать, все же оставалась достаточно серьезной. В одной из листовок, распространявшихся тогда, говорилось: «Фашисты, финансируемые крупным капиталом, формируют белые батальоны... Баварские фашисты и реакционеры уже готовы нанести удар. Гитлер, Кар и убийца миллионов Людендорф едины в своих целях... Значительная часть рейхсвера на их стороне».

Осенью 1923 г. во всех демократических изданиях было опубликовано воззвание «Против фашизма! Против ужасающего господства реакции и белого террора!», подписанное видными политическими деятелями, крупнейшими представителями культуры разных стран: К. Цеткин, А. Барбюсом, А. Гильбо, Р. Ролланом, А Франсом, Г. Роланд-Гольст, Ф. Платтеном, Ф. Коричонером, Э. Синклером и др. Среди представителей демократической общественности Германии, помимо К. Цеткин, под воззванием стояли имена Г. Гросса, Э. Толлера, В. Мюнценберга; к ним в повторных публикациях воззвания (оно распространялось и в виде листовки) присоединились К. Розенфельд, Л.Франк и другие — люди, олицетворявшие собой цвет передовой интеллигенции.

Документ содержал призыв к созданию Международной антифашистской лиги. «Фашистская опасность угрожает ныне всему миру, прежде всего Германии, — говорилось в воззвании. — Запрет социал-демократической и демократической прессы в Баварии и атаки реакции по всей стране — недвусмысленные свидетельства наступления фашизма в Германии». Целью инициативного комитета, возглавлявшегося К. Цеткин и А. Барбюсом, было максимально расширить фронт тех, кто стремился в той или иной форме оказать отпор фашистским ордам. «На стороне антифашистов подавляющее численное превосходство, — подчеркивалось в одном из материалов периодического издания «Хроника фашизма», — в их руках находятся средства воздействия, равноценные целым батальонам. Рабочие в состоянии парализовать связи фёлькише, своей массой они могут подавить вооруженные формирования контрреволюции. Для этого необходимы воля, осознание ситуации, для этого надо сплоченности контрреволюции противопоставить сплоченность батальонов революции».

Но здесь-то и находилось слабое место противников реакции и фашизма в Германии. Единства между ними не было, ибо социал-демократические лидеры, ориентировавшиеся на союз с буржуазией, уповали на «демократическую процедуру», которая-де обеспечит дальнейшее существование Веймарской республики и сведет на нет замыслы ее заклятых врагов из лагеря крайней реакции.

Политика компартии по отношению к фашистской опасности тоже никак не могла считаться удачной, и это определялось прежде всего позицией партии в вопросе о единстве антифашистских сил. На словах высказываясь за их сплочение, КПГ на деле действовала в сектантском духе, полагая, что может собственными силами справиться с фашистской угрозой. С особенной силой подобный курс проявился в более поздние годы, что существенно способствовало конечному успеху НСДАП, но и в рассматриваемый здесь период сектантские тенденции в политике КПГ отрицательно сказывались на ходе и результативности антифашистской борьбы.

В коммунистической печати можно было встретить оценки следующего рода: «Итальянская трагедия могла бы повториться в Германии лишь как фарс, хотя и очень дорогостоящий для пролетариата». Подобное заблуждение, основывающееся на том, что Германия — это высокоразвитая в промышленном отношении страна, проявлялось и в более поздние годы. Но были и суждения, прозорливости которых можно только поражаться. Вот что лидер КПГ говорил, например, на дискуссии с фашистскими идеологами в августе 1923 г.: «Программа и цели фашистов, по крайней мере, если речь идет о национал-социалистической партии, ведут не к единству и спасению Германии, а к ее уничтожению и катастрофе».