Лев Гинцберг - Ранняя история нацизма. Борьба за власть

Новым лицом был министр юстиции Гюртнер, но и его политическая физиономия была известна: занимая аналогичный пост в Баварии, Гюртнер энергично покровительствовал нацистам. Именно ему Гитлер был обязан своим амнистированием через год с небольшим после «пивного путча»; фашисты отблагодарили Гюртнера, включив его в январе 1933 г. в свое правительство. Правда, он был не единственным, кого фашисты переняли из «правительства баронов»: они оставили на своих постах (причем надолго) также барона Нейрата и министра финансов графа Шверин-Крозигка.

Правительство поддерживали влиятельные группировки германской буржуазии, в том числе одна из крупнейших монополий Германии — «ИГ Фарбениндустри». Тем не менее положение нового кабинета с самого начала было неустойчиво. Покровители нацизма, добившиеся обещания возродить штурмовые отряды и распустить рейхстаг, все же не были удовлетворены, ибо их питомцы пока оставались не у дел. В порядке взаимности Геббельс, возглавлявший отдел пропаганды нацистской партии, издал 18 июня секретный циркуляр, в котором говорилось: «В этой предвыборной кампании необходимо избегать какой-либо дискуссии о правительстве Папена в органах партии». В дневнике же он записал иное: «Мы должны как можно скорее отмежеваться от этого переходного буржуазного кабинета иначе мы погибли». Папену предстояло убедиться не только в вероломстве его союзников — нацистов, но и в своей изоляции даже в буржуазном лагере.

Но на первых порах Шлейхер и его «команда» упивались успехами закулисных махинаций, приведших их на высшие посты в государстве. Одновременно уточнялись планы на ближайшее время. Помимо основной цели — привлечения нацистов к участию в управлении страной, — правительство Папена с самого же начала приступило к разработке реформы конституции, имея в виду если не отменить ее полностью, то во всяком случае основательно выхолостить. В качестве первоочередной составной части такого плана фигурировало установление непосредственной унии в руководстве имперским и прусским правительствами. С этой целью, как сообщали газеты уже в начале июня, намечалось назначить в Пруссию имперского комиссара, который заменил бы прусское правительство, не располагавшее большинством в ландтаге.

Первым шагом правительства явился роспуск рейхстага в угоду нацистам, заинтересованным в развертывании новой демагогической шумихи, что до той поры неизменно приносило им большой выигрыш. Как раз в эти дни фашисты сумели добиться ощутимого успеха на выборах мекленбургского ландтага, где они получили абсолютное большинство. Премьер-министром здесь стал помещик Грандов, тесть Геббельса. Декрет о роспуске парламента (полномочия которого истекали только в 1934 г.) был опубликован 4 июня, выборы в новый рейхстаг назначены на 31 июля. А 14 июня Папен «обрадовал» миллионы немцев чрезвычайным декретом в области экономики, продолжавшим и усугублявшим грабеж народных масс по рецепту Брюнинга. Согласно декрету, фонд страхования по безработице, как мы уже не раз отмечали, и без того урезанный до крайности, сокращался еще на 520 млн марок; были вновь снижены пособия (на 23%), введена «проверка нуждаемости» через шесть недель после назначения пособия, уменьшалась помощь в порядке благотворительности и т.п. Реакционная клика, ставшая у власти, решила переложить страхование на плечи самих рабочих и служащих: с этой целью вводилось нечто вроде налога на общую сумму в 400 млн марок. Декретировался налог на соль (около 70 млн марок), который также должен был отразиться на жизненном уровне широких масс. Вновь — на огромную сумму в 370 млн марок — сокращались пособия по инвалидности, по старости и т.п. На 100 млн марок был повышен налог на оборот ремесленного производства.

Таким образом, новое правительство в самый короткий срок показало свою сущность врага народных масс, друга и единомышленника фашистов. 13 июня Папен вновь втайне встретился с Гитлером; свидание состоялось на квартире брата главы «Клуба господ» В. Альвенслебена. А 16 июня, не откладывая в долгий ящик, президент отменил запрет штурмовых и охранных отрядов гитлеровской партии. Папен спешил сдержать свое обещание Гитлеру, не считаясь даже с тем, что это втягивало правительство в конфликт с рядом земель (провинций). В апреле правительства Баварии, Бадена, Вюртемберга активно поддерживали роспуск штурмовиков; планы же их легализации натолкнулись на сопротивление этих земель. На приеме глав провинциальных правительств Гинденбургом 12 июня представитель Баварии Гельд заявил, что по меньшей мере 2/3 баварского населения увидит в разрешении деятельности коричневорубашечников большое несчастье. «Отмена запрета штурмовых отрядов представляет собой, с баварской точки зрения, легализацию терроризма, прокладывает путь тем, кто стремится установить диктатуру». Ту же позицию занял представитель Бадена Шмитт. Он указал, что штурмовые отряды носили противозаконный характер; это вытекает и из ряда решений имперского суда (настроенного отнюдь не антинацистски), принятых на протяжении 1930–1931 гг.

Разрешение разбойничьей деятельности коричневорубашечников и эсэсовцев безусловно было наиболее опасным, имевшим весьма тяжелые последствия действием правительства в первый период его пребывания у власти. Фашисты встретили этот акт форменным ликованием. «Исключительный закон против штурмовых и охранных отрядов, — писал 17 июня центральный орган фашистской партии «Фелькишер беобахтер», — пал, как предвестие грядущей передачи правительственной власти национал-социализму». Улицы германских городов и деревень вновь наводнили фашистские банды в полной форме, развернувшие в расчете на полную безнаказанность террор невиданного масштаба. Ежедневно газеты приносили все новые сообщения о фашистских провокациях — походах по рабочим районам под защитой полиции, уличных убийствах функционеров коммунистической и социал-демократической партий, нападениях на их квартиры и на помещения рабочих организаций. Штурмовики были вооружены до зубов, они имели не только пистолеты новейших образцов, но также бомбы и ручные гранаты.

Чтобы рассказать о фашистском терроре, развернувшемся в Германии летом 1932 г., потребовалась бы специальная книга, страницы которой были бы заполнены сотнями кровавых эпизодов гибели многих лучших представителей рабочего класса. Гитлеровцы обычно прибывали в какой-либо район на нескольких грузовиках и без всякого предупреждения открывали огонь по «объектам», выбранным для нападения. Или они, собравшись большой группой под покровом темноты, обрушивались на антифашистов, когда последних было заведомо меньше. О масштабах гитлеровского террора можно судить по тому, что лишь с 17 июня, т.е. с возобновления деятельности штурмовых отрядов, до 1 августа 1932 г. нацисты убили 130 человек и ранили более 2000 человек. Этого не случилось бы, если бы не поддержка со стороны полиции, настроенной во многих местах профашистски. В своих воспоминаниях Брюнинг писал, что в это время власти «нигде не оказывали отпора разбою штурмовиков».