Максим Любовский - Россия, которую мы сохранили

Реальную власть в стране получил демократически избранный Президент, популярный в обществе, известный своей непримиримой борьбой против коммунистических структур на протяжении пяти лет и окруженный уважаемыми политиками демократической ориентации. Казалось, что старая система полностью разрушена, и перед Россией, наконец, открыт демократический путь развития. Однако, рассматривая события с точки зрения методов достижения власти, мы видим, что путч, хотя и неудачный для его организаторов, отстранивший КПСС от власти, вместо того, чтобы укрепить её власть, разрушил начинавшийся договорный процесс, который единство мог привести к возникновению в России правового общества Западного типа. Спор о власти вновь, как и во всех предыдущих аналогичных случаях в истории России, был разрешен силовым методом. Верхушка старой пирамиды власти была смещена, но сама Пирамида сохранилась. Увидев несостоятельность старого руководства и дальнейшую невозможность управлять, опираясь на изжившую себя коммунистическую идеологию. Пирамида вновь переместилась под новую верхушку, признала власть над собой новых лидеров, но сохранила традиционные методы проведения этой власти. Мы уже видели аналогичную быструю смену верхушки пирамиды в Русской истории — приход к власти Петра I и большевистский переворот. Объединение старой структуры власти с новым российским руководством было выгодно обеим сторонам. Бюрократическая пирамида сохраняла необходимость своего существования. Несмотря на неизбежные персональные перестановки в системе и отстранение от власти некоторых высокопоставленных чиновников, большинство людей в пирамиде сохранили свои места и свою власть. В то же время, российское руководство моментально получало в своё распоряжение готовую структуру управления, реальную власть над обществом, реальную силу, на которую можно было опереться в переговорах с республиками и с зарубежными странами. Однако, такое объединение имело и обратную сторону. Если раньше, в 88-91 годах, при своём восхождении к власти, Борис Ельцин опирался на народное демократическое движение, зависел от него и, соответственно, действовал в его интересах, то теперь между ним и обществом встала Пирамида. Положение лидера Пирамиды давало гораздо больше власти и силы, но, зато, и ограничивало свободу маневра, требуя от лидера действовать в интересах Пирамиды. Более того, многие зарождавшиеся демократические институты Российского общества были включены в объединённую структуру и также утратили свою независимость.

Развитие событий в России после «путча» и, особенно, в последние три года демонстрирует всё больше и больше признаков того, что на руинах Советского Союза, КПСС, КГБ и других институтов советского общества, рухнувших в 1991 году, вырастает новая Пирамида. Если во время Перестройки спорные вопросы всё больше начинали решаться путём переговоров, власть в обществе всё больше децентрализовывалась, то сейчас вновь вступает в права силовой метод решения конфликтов. Длительное противостояние между Президентом и Парламентом разрешилось кровавыми событиями в Москве в октябре 1993 года. Конфликт между Россией и Чечней перешел в открытую войну в 94-м. Властные полномочия всё больше сосредотачиваются в исполнительных структурах, которые очень слабо подконтрольны Парламенту и обществу. Президентский совет — структура со слабо законодательно определёнными функциями и полномочиями — по характеру и важности принимаемых решений всё больше напоминает Коммунистическое Политбюро. Совет Безопасности — другая властная структура, полномочия которой больше зависят от личности её лидера, чем от буквы закона. Сегодня остаётся не очень понятным, кто и как принимал решение о начале чеченской войны, как в 80-м было неизвестно, кто принимал решение о начале афганской. Ельцин, как раньше и Горбачев, отстранил от себя всех людей, с которыми он начинал реформы и всё больше опирается на государственную бюрократию в принятии стратегических решений о путях развития реформ. Отношения внутри Кремля вновь больше напоминают дворцовые интриги, закрытые для прессы и неподконтрольные обществу.

На более низком уровне рост преступности, наёмные убийства, рэкет, ставшие уже привычной чертой повседневной жизни, говорят о том, что частный бизнес тоже предпочитает решать свои споры в силовых разборках, а не в открытом, независимом суде на основе законов. Всё больше возрастает контроль государства за средствами информации. Многие газеты и журналы, проводившие независимую политику во время перестройки, сейчас вынуждены искать экономической поддержки у государства, за что, естественно, приходится расплачиваться независимостью своих публикаций. Особенно наглядно это видно на радио и телевидении. Освещение хода президентских выборов в 1996 году, когда все каналы ТВ заняли однозначную проельцинскую позицию, наглядно показала, что все каналы ЦТ вновь реально контролируются из Кремля.

Конечно, существует много признаков развития в обществе демократических механизмов (особенно если сравнивать с доперестроечными временами). Частный сектор начинает играть всё более заметную роль в экономике; множество политических партий борется за влияние своих идей в обществе, создавая оппозицию действующей власти как справа, так и слева; практически любые идеи могут найти своё выражение в печати; произошло разделение властей. В конце концов, сам факт проведения свободных и демократических выборов в Парламент и президентских выборов, и, особенно, аппаратные перестановки, последовавшие как результат народного голосования, свидетельствует о том, что общество может реально влиять на аппарат государства, что несовместимо с Азиатской системой.

Такие противоречивые тенденции, существующие в современном российском обществе, показывают, что в настоящий момент развитие России может пойти в обоих направлениях: к обществу Западного типа или вновь к традиционному для России Азиатскому обществу. Сейчас принято считать, что возврат назад означает приход к власти коммунистической партии и восстановление господства коммунистической идеологии. Но как мы видим из истории, азиатская система может существовать, приспосабливая для своих целей очень разные идеологические установки. Более того, резкая смена идеологии в момент кризиса является даже характерной чертой Азиатской системы. Можно заметить, что в разные времена, когда возникала необходимость найти новое идеологическое обоснование для усиления контроля государственной пирамиды над обществом, система заимствовала для своих нужд идеи, распространённые в это время на Западе. В ХV-ХVI веках — в эпоху Возрождения, когда народы Европы воспринимали культуру и идеи Римской цивилизации, Россия провозгласила себя «Третьим Римом», наследницей Византийской империи. В начале XVIII века, когда образовавшиеся в Европе национальные государства проводили колониальную политику и основной идеей стало распространение европейской цивилизации по миру, Петр I объявил Россию Империей, обосновав, таким образом, необходимость всемерного усиления и пространственного распространения государства. В конце XIX века по Европе пошёл бродить «призрак коммунизма». Идеи Маркса о классовой борьбе и гегемонии пролетариата получали всё большее влияние в Западном обществе. Русская Пирамида при очередном кризисе восприняла наиболее радикальную большевистскую форму этих идей. Вновь всё общество должно было быть объединено для достижения единой цели — теперь построения коммунизма. Сегодня, когда на Западе идеи демократизма и прав человека составляют основу развития, вполне может случиться так, что именно эта идеология будет в несколько модернизированном виде положена в основу нового цикла существования азиатской системы в России.