Сергей Кара-Мурза - Кризисное обществоведение. Часть I

Для населения важным был и тот факт, что большевики смогли установить в Красной армии более строгую дисциплину, чем в Белой — принцип «непредрешенчества» повлиял даже на армию. В Красной армии была гибкая и разнообразная система воспитания солдат и действовал принцип круговой поруки (общей ответственности подразделения за проступки красноармейца, особенно в отношении населения). Белая армия не имела для этого ни сил, ни идей, ни морального авторитета — дисциплинарные механизмы старой армии перестали действовать, а новые надо было строить. М.М. Пришвин, мечтавший о приходе белых, 4 июня 1920 г. записал в дневнике: «Рассказывал вернувшийся пленник белых о бесчинствах, творившихся в армии Деникина, и всех нас охватило чувство радости, что мы просидели у красных».

Артем Веселый через печать призвал участников Гражданской войны присылать свои описания конкретных эпизодов. Ему пришло множество писем, он собрал огромное количество воспоминаний очевидцев и малую часть из них издал в виде замечательной книги — «Россия кровью умытая». Начинает он книгу символическим эпизодом. Он возвращается в Россию весной 1917 г. с эшелоном солдат-полудезертиров (основания для их возвращения домой были смутными). На остановке один солдат раздобыл курицу, притащил ее к эшелону и собрался зажарить. Он не стал возиться, рубить ей голову, а просто откусил ее у живой курицы и выплюнул. Заметив наблюдающего эту сцену Артема Веселого, он подмигнул и расхохотался. С этого события начинает автор большое повествование о Гражданской войне.

М.М. Пришвин, работавший в деревенской школе, писал в дневнике 12 декабря 1918 г.: «Самое тяжкое в деревне для интеллигентного человека, что каким бы ни был он врагом большевиков — все-таки они ему в деревне самые близкие люди. В четверг задумал устроить беседу и пустил всех: ничего не вышло, втяпились мальчишки-хулиганы… Мальчишки разворовали литературу, украли заметки из книжек школы, а когда я выгнал их, то обломками шкафа забаррикадировали снаружи дверь и с криками "Гарнизуйтесь, гарнизуйтесь!' пошли по улице. Вся беда произошла, потому что товарищи коммунисты не пришли, при них бы мальчишки не пикнули».

Продолжение нумерации из лекции 19 (п. 8 см. на с. 404).

Я привожу много выдержек из дневника писателя М.М. Пришвина, вовлеченного в гущу событий в деревне и в столицах. В начале 1917 г. он работал в Министерстве земледелия в отделе, ответственном за снабжение хлебом, и близко наблюдал развитие Февральской революции. Затем он поехал в деревню как делегат Временного комитета Государственной думы по Орловской губернии, где и провел основное время до Октября и годы Гражданской войны, наблюдая близко развитие взглядов и дела главных социальных действующих сил.

Германия приняла закон о хлебной монополии еще 25 января 1915 г.

Вообще, на словах Временное правительство было гораздо более радикальным сторонником военного коммунизма, чем впоследствии большевики. Так, министр труда М.И. Скобелев при вступлении в должность заявил: «Мы должны ввести трудовую повинность для гг. акционеров, банкиров и заводчиков, у которых настроение вялое, вследствие того, что нет стимулов, которые раньше побуждали их работать. Мы должны заставить господ акционеров подчиняться государству, и для них должна быть повинность, трудовая повинность».

Следует отметить, что в состав «бригады», которая вырабатывала программу «сборки» страны и народа, входили многие ученые и философы эмиграции. На геополитические представления советского руководства повлияли труды, созданные в эмиграции в русле евразийства. Это было развитие концепции России-СССР в рамках цивилизационного подхода.

Хороший пример дает и биография упомянутого выше Ю.В. Ключникова (1886-1938). Накануне Октября он был доцентом Московского университета, летом 1918 г. участвовал в лево-эсеровском мятеже в Ярославле, был заместителем министра в первом антисоветском правительстве Гражданской войны — «Уфимской директории», затем примкнул к Колчаку и стал министром иностранных дел в его правительстве.

После разгрома Колчака эмигрировал и входил в Парижский комитет партии кадетов, читал курсы лекций в Париже и Брюсселе. Затем стал редактором журнала «Смена вех». Одна из его научных статей, посвященная подготовке Генуэзской конференции, привлекла внимание Ленина, и он пригласил его в качестве эксперта советской делегации в Генуе. В 1923 г. Ключников вернулся в СССР и стал преподавать в Коммунистической академии. Позже был репрессирован. Вклад Ключникова в развитие советского международного права и сегодня оценивается очень высоко.

С поразительным сходством, почти слово в слово, повторяют эту мысль Гершензона наши нынешние кадеты. В 2004 г. Л. Радзиховский пишет в «Российской газете»: «Нет, правительство в России не "достойно народа". Оно, как правило, куда цивилизованнее и ответственнее народа, по крайней мере, огромной его части. Меня легко обвинить в "народофобии". Что ж, могу вслед за классиком "печально согласиться": "Да, я не люблю пролетариата". Есть в России тонкий, хотя, конечно, куда более массовый, чем 100 лет назад, слой "приличных людей"… Я, естественно, принадлежу к этим людям. Но, повторяю, власть, грубая, часто раздражающая и беспардонная бюрократия — это единственное, что худо-бедно отделяет нас, мирных и мягкотелых, от куда более грубой и агрессивной толпы. Сами себя мы защитить не можем, никакого гражданского общества у нас нет».

Разница в том, что Гершензон противопоставил себя народу с горечью, а Радзиховский гордится своей «народофобией» — ненавистью к народу. Интересы его и его хозяев настолько противоречат интересам подавляющего большинства граждан России, что он сбрасывает все маски — их, «мирных и мягкотелых», смогут защитить от этого большинства лишь дубинки и штыки.

И все же он видит в этих «эскимосах» непонятный для него потенциал развития: «Самое ужасное, что в этом простом народе совершенно нет сознания своего положения, напротив, большевистская труха в среднем пришлась по душе нашим крестьянам — это торжествующая средина бесхозяйственного крестьянина и обманутого батрака… Вот моя умственная оценка нашего положения, я ошибаюсь лишь в том случае, если грядущий иностранец очутится в нашем положении или если совершится чудо: простой народ все-таки создаст могучую власть».

Это «чудо» и произошло — простой народ создал могучую власть, именно потому, что «большевистская труха пришлась по душе нашим крестьянам».

Этот процесс был начат уже в 1986-1987 гг. Зам. главного редактора журнала «Социологические исследования» Г.С. Батыгин писал позже: «В 1987 г. Главлит потребовал снять из статьи, предназначенной для опубликования в журнале «Социологические исследования», тезис о неэффективности свободного рынка в высокоорганизованной экономике. Это означало, что идея централизованного социалистического планирования уже не соответствовала цензурным требованиям».