Владлен Дорофеев - Сталинизм. Народная монархия

Белый как лунь, он каркал, как ворон… Он каркал мудрые, великие слова… самые большие слова его жизни…

Великий князь слушал его, чуть наклонив голову… Тонкий, с длинным, почти юношеским лицом, он весь был олицетворением хрупкости… Этому человеку говорил Милюков свои вещие слова. Ему он предлагал совершить «подвиг силы беспримерной»… Что значит совет принять престол в эту минуту?

Я только что прорезал Петербург. Стотысячный гарнизон был на улицах. Солдаты с винтовками, но без офицеров шлялись по улицам беспорядочными толпами…

А за этой штыковой стихией — кто?

«Совет рабочих депутатов» и германский штаб — злейшие враги: социалисты и немцы.

Совет принять престол обозначал в эту минуту:

— На коня! На площадь!

Принять престол сейчас — значило во главе верного полка броситься на социалистов и раздавить их пулеметами.

Но в наличии нет такого полка. При входе в дом стоят только два часовых, охраняющих последнее заседание последней думы, где решалась судьба монархии.

Затем слово берет Керенский.

— Ваше высочество… обращается он к великому князю, — мои убеждения — республиканские. Я против монархии?.. Разрешите вам сказать… как русский — русскому! Павел Николаевич Милюков ошибается. Приняв престол, вы не спасете России!.. Наоборот… Я знаю настроение массы!.. Рабочих и солдат… Сейчас резкое недовольство направлено именно против монархии… Именно этот вопрос будет причиной кровавого развала!.. И это в то время, когда России нужно полное единство… Перед лицом внешнего врага… начнется гражданская, внутренняя война!.. И поэтому я обращаюсь к вашему высочеству… как русский — к русскому!.. Умоляю вас во имя России принести эту жертву!.. Если это жертва… Потому, что с другой стороны… Я не вправе скрыть здесь, каким опасностям вы лично подвергаетесь в случае решения принять престол… Во всяком случае… я не ручаюсь за жизнь вашего высочества!..

Потом выступали еще и еще. Одни советовали великому князю принять престол, другие — нет. Последним выступил Шульгин.

— Обращаю внимание вашего высочества, — сказал он, — на то, что те, кто должны быть вашей опорой в случае принятия престола, т. е. почти все члены нового правительства, этой опоры вам не оказали…

Можно ли опереться на других? Если нет, то у меня не хватит мужества при этих условиях советовать вашему высочеству принять престол…

Великий князь встал…

— Я хочу подумать полчаса, — сказал он.

Подскочил Керенский.

— Ваше высочество… мы просим вас, чтобы вы приняли решение наедине с вашей совестью… не выслушивая кого-либо из нас… отдельно.

Великий князь кивнул ему головой и вышел в соседнюю комнату…

Великий князь вошел… это было около двенадцати часов дня… Мы поняли, что настала минута.

Он прошел до середины комнаты.

Мы столпились вокруг него.

Он сказал:

— При этих условиях я не могу принять престол, потому что…

Он не договорил:

— Потому что… потому что… — И заплакал…»

Престол, от которого отказался Николай II, оказался бесхозным, а корона, венчавшая 300 лет головы представителей династии Романовых, брошенной.

Теперь вернемся к дневниковым записям царя.

« 1 -е марта. Среда.

Ночью повернули с М. Вишеры назад, т. к. Любань и Тосно оказались занятыми восставшими. Поехали на Валдай, Дно и Псков, где остановился на ночь. Видел Рузского. Он, Данилов и Савич обедали. Гатчина и Луга тоже оказались занятыми. Стыд и позор. (Непонятно, кого Николай стыдит и позорит. — Авт.) Доехать до Царского не удалось. А мысли и чувства все время там! Как бедной Алекс должно быть тягостно одной переживать все эти события! Помоги нам, Господь!»

2 марта. Четверг.

Утром пришел Рузской и прочел свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь Министерство и Дума бессильны что-либо сделать, т. к. с ними борется соц[иал]-демократическая] партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузской передал этот разговор в Ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К 22 1/ 2ч. пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из Ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с кот[орыми] я переговорил и передал им подписанный и переделанный Манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого.

Кругом измена, трусость, обман!

3 марта. Пятница.

Спал долго и крепко. Проснулся далеко за Двинском. День стоял солнечный и морозный. Говорил со своими о вчерашнем дне. Читал много о Юлии Цезаре. В 8.20 прибыл в Могилев. Все чины Штаба были на платформе. Принял Алексеева в вагоне. В 9.30 перебрался в дом. Алексеев пришел с последними известиями от Родзянко. Оказывается Миша (младший брат Николая, в пользу которого он отрекся от престола у. который также отказался принять престол. — Авт.) подписал Манифест, кончающийся четыреххвосткой (что такое «четыреххвостка», видимо, было понятно только Николаю. — Авт.) для выборов через 6 месяцев учредительного собрания. Бог знает кто надоумил его подписать такую гадость! В Петрограде беспорядки прекратились — лишь бы так продолжалось дальше.

4 марта. Суббота.

Спал хорошо. В 10 часов пришел Алекс. Затем пошел к докладу. К 12 часов поехал на платформу встретить дорогую мама, прибывшую из Киева. Повез ее к себе и завтракал с нею и нашими. Долго сидели и разговаривали. Сегодня, наконец, получил две телеграммы от дорогой Алекс. Погулял. Погода была отвратительная — холод, метель. После чая принял Алексеева и Фредерикса. К 8 часам поехал к обеду к мама и просидел с нею до 11 часов.

5 марта. Воскресенье.

Ночью сильно дуло. День был ясный, морозный. В 10 часов поехал к обедне. Мама приехала позже. Она завтракала и осталась у меня до 3.15. Погулял в садике. После чая принял Н.И.Иванова, вернувшегося из командировки. Он побывал в Царском Селе и видел Алекс. Простился с бедными гр. Фредериксом и Войковым, присутствие которых почему-то раздражает всех здесь — они уехали в его имение [в] Пензенской губ[ернии]. 8 час. Поехал к мама к обеду».

Как видим, не заметно, что положение в стране и судьба народа царя волновали. На что он надеялся? На то, что «скоро все образуется» и его снова пригласят на царствование? Ничего из этого не вышло. Император не владел ситуацией. Он не знал ни своей страны, ни своего народа и не мог понять, осмыслить происходящие события, которые развивались с головокружительной быстротой, не мог и повлиять на них.

8 марта генерал Корнилов, посетив царский дворец, объявил Александре Федоровне, что она находится под арестом. Однако он тут же сделал оговорку, что целью ареста является не преследование царской семьи, а защита ее от революционно настроенной солдатни. С той же целью, добавил он, в Могилеве арестован и государь, который будет препровожден в Царское Село. И последнее, что пообещал генерал Александре Федоровне: «Как только позволят обстоятельства, Временное правительство отправит всю семью государя в Мурманск, где их будет ждать английский крейсер, на котором они отправятся в Англию».