Рено Жувенель - Тито - главарь предателей

Интеллидженс сервис не осталась в долгу. Она создала Отдел психологической войны (ОПВ), который занимался тем же, что и УСС, только несколько более скрытно. Венгерский шпион Шандор Череснеш сообщает, [16] Процесс Райка. (Прим. автора.) что он состоял там на службе с января 1944 г. по октябрь 1946 г.

ОПВ также был связан с югославской политической полицией, и Череснеш поддерживал с ней тесную связь в Бари и в Клагенфурте, в Белграде и в Будапеште — в зависимости от того, куда его направляли.

Можно сказать, что шпионская цепь замкнулась.

Даже если судить о Тито только по его политике, то и тогда неизбежно напрашивается мысль, что он стал предателем еще до 1945 г. Впрочем, в этом нет ничего странного или необычного, так как история знает много примеров предательской деятельности внутри рабочего движения.

30 сентября 1949 г. Матиас Ракоши напомнил венгерскому народу некоторые из этих примеров.

В Германии Бебель многократно обвинял в шпионской деятельности одного из руководителей рабочего движения, некоего Швейцера. До самой смерти последнего Бебель не мог доказать правоту своих обвинений, и Швейцер был похоронен с почестями как честный руководитель пролетарского движения. Сам Бебель скончался в 1913 г., и только в 1918 г. в имперских архивах в Берлине были обнаружены документы, доказывающие, что Швейцер был полицейским шпиком.

Имеется и много других примеров: Дорио и Життон во Франции; Раковский, Бела Кун и другие, которые тем или иным образом предавали свою родину. Деятельность Райка, Костова, Тито представляет собой нынешний пример этой старой практики.

Троцкизм и титоизм — лишь различные названия для подрывной деятельности, безуспешно проводимой врагами народа в целях разложения и раскола рабочего класса. Общим для всех этих «уклонов» является то, что они связаны с деятельностью полиции, и это разоблачает и вскрывает их подлинную сущность.

Они порождаются не политическими устремлениями, а инспирируются из-за границы.

Они отнюдь не являются отражением ошибок «заблуждающихся патриотов» или расхождений во взглядах; они служат политической маской для шпионажа; это — пыль, пускаемая в глаза народу, чтобы замаскировать предательство.

Это — троянский конь врагов народа в лагере народа.

Но чем длиннее становится список предателей, тем очевиднее сходство между ними, и благодаря этому сходству им становится все труднее обманывать бдительность народов.

На процессе Костова последний признался, что во время своего пребывания в Советском Союзе он поддерживал тесную связь с троцкистами Бела Куном и Максимилианом Валецким, которые были разоблачены несколько позже. При их содействии Костов установил контакт с югославским эмигрантом Иосипом Броз-Тито (кличка «Вальтер»), который уже тогда разделял их троцкистские убеждения.

Именно Костов рекомендовал направить Тито в Югославию якобы для усиления там политической работы.

Таким образом, предатель Костов был первым покровителем предателя Тито. Эту гнусную рекомендацию и всю эту гнусную историю отнюдь нельзя считать результатом простого стечения обстоятельств.

«Выбор, сделанный Бела Куном и Валецким, не был случайным, — писал Костов в своих показаниях, — ибо, как я мог убедиться из документов в личном деле Вальтера, он также стоял на троцкистских позициях».

Получив от Бела Куна успокоительные заверения относительно Костова, Вальтер говорил с ним очень откровенно:

«Во время одной из наших бесед в 1934 г. Тито сообщил мне о своих троцкистских убеждениях. Он рассказывал мне о возникших у него по этой причине неприятностях и тут же высказал мне свою ненависть к руководству большевистской партии. Тито горел желанием как можно скорее уехать в Югославию, чтобы действовать там бесконтрольно, в соответствии со своими политическими убеждениями. Все это он рассказал мне сам, обращаясь с просьбой оказать ему необходимую поддержку и дать положительную характеристику при обсуждении его кандидатуры… Только благодаря вмешательству Бела Куна и Валецкого и моему положительному отзыву о Тито последний смог в 1934 г. уехать в Югославию и принять участие в работе по руководству партией» [17] Письменное показание Костова. (Прим. автора)

Это проливает свет на очень многое, хотя и слишком поздно.

Материалы, имеющиеся сейчас в нашем распоряжении, не дают нам возможности разобраться в деятельности Тито за период с 1934 по 1942 гг., однако можно поручиться, что она таит в себе немало сюрпризов, которые могут объяснить нам, почему Черчилль во время войны оказывал ему такое доверие.

Генерал Фицрой Маклин — эмиссар его величества английского короля. С изрядной дозой глупого тщеславия он признается в этом в своей книге «На подступах к Востоку». В ней он сообщает, что, прежде чем отправиться в Москву в 1947 г., он собирал информацию о СССР среди…русских белоэмигрантов, «которых можно было встретить во всех ночных кабаках всех столиц мира». Это заявление свидетельствует как о степени достоверности самих сведений, так и о наклонностях того, кто их собирает.

В 1942 г. Черчилль вызвал к себе офицера Интеллидженс сервис Маклина и пригласил его в свой загородный дом в Чекерсе, подальше от нескромных ушей. Там он поручил ему повидаться и переговорить с Тито. «Черчилль указал мне, что именно я должен был попытаться сделать в Югославии», — пишет шпион Маклин.

Сын Черчилля Рандольф также принял участие в этой миссии.

Официально задача миссии заключалась в оказании помощи югославскому движению Сопротивления. Но, как заявил на процессе Райка бывший советник югославской миссии в Венгрии Бранков, подлинная ее цель заключалась в том, чтобы «подчинить англо-американскому влиянию Югославию, а затем и соседние с ней государства — Болгарию, Румынию и Венгрию. Действуя через посредство военных миссий, они [англо-американцы. — Р. Ж.] намеревались перетянуть на свою сторону Тито, Карделя, Джиласа и Ранковича… и превратить Югославию в колонию или полуколонию».

В планы «миссионеров» входило также создание Балканской федерации под руководством титовской Югославии.

Тито встретил посланцев Черчилля весьма радушно и предоставил им полную свободу действий. Он согласился прикомандировать к каждому партизанскому соединению английских и американских «офицеров связи», снабженных радиопередатчиками. Первоначально миссия состояла из пятнадцати человек, но вскоре она насчитывала уже целую сотню. Для завершения предприятия несколько позже прибыла и американская военная миссия, возглавляемая полковником Хантингтоном.