Франк Данинос - Повседневная жизнь ЦРУ. Политическая история 1947-2007

Война, сама по себе, — источник критики ЦРУ. Война закончилась блестящей победой американской армии, применившей новые ракеты с лазерным управлением и другие новейшие виды вооружения. Вьетнам и его «комплексы», кажется, преодолены. Но военные недовольны ЦРУ: оно не сумело оказать им большой помощи в этом новом типе войны. Разведданные, поставляемые военными и гражданскими службами, были противоречивы. Сотрудничество иногда даже приносило ущерб. Так, генералы объясняют, что они взорвали базу с химическим оружием, тогда как ЦРУ прекрасно знало, что там содержится.

После войны в Персидском заливе ЦРУ подвергается постоянным упрекам за ошибки в его оценках, за неэффективность и, что еще более тревожно, за его бесполезность. Критика выходит далеко за рамки армии, так как война в Персидском заливе ознаменовала конец одной эпохи. В международных отношениях больше не доминирует конфликт между двумя блоками. В то время как мир становится всё более «многополярным», Соединенные Штаты ожидает период мира и беспрецедентного процветания.

Какое место будет занимать ЦРУ? «Никакое!» — заявляет сенатор-демократ Патрик Мойнихан. Он предлагает принять закон, предусматривающий просто-напросто ликвидацию ЦРУ; пусть центральная разведка канет в прошлое вместе с холодной войной. По мнению Мойнихана, Соединенные Штаты больше не нуждаются в ЦРУ, чьи действия неоднократно наносили серьезный ущерб имиджу США. Существование ЦРУ противоречит основополагающим принципам демократии. Мойнихан предлагает, чтобы Госдепартаменту были переданы некоторые функции ЦРУ. В этом случае они будут хорошо контролироваться, а действия внешней разведки будут избавлены от нарушений.

Мойнихан приводит два шокирующих аргумента:

— ЦРУ настолько неэффективно, что оно даже не предусмотрело исчезновение своего главного врага;

— СССР развалился не благодаря действиям ЦРУ, а из-за своей экономической системы и репрессивной природы режима.

Первый аргумент был одобрительно воспринят общественностью. Вскоре он будет цитироваться во многих изданиях. Советский блок развалился настолько быстро, что это событие вызвало сильное удивление, что естественно отразилось на службах разведки.

Серия документов, рассекреченных в конце 1990-х годов, свидетельствует о том, что этот процесс сильно преувеличен. С середины 1970-х годов аналитики ЦРУ определили и внимательно следили за проблемами, с какими столкнулась советская система: слабая экономика, нехватка материальных и финансовых ресурсов; национальный вопрос и нарастающее чувство неудовлетворенности, одновременно населения и консерваторов. Вскоре после прихода к власти Горбачева ЦРУ признало в нем «лидера нового типа». И если партия избрала такого лидера, то от него, вероятно, зависит «судьба Советского Союза». Аналитики понимали также, что перед ним стоит очень сложная задача, что он столкнется с огромными трудностями при проведении своих реформ, стараясь не затрагивать номенклатуру. В конце 1985 года один из аналитиков объяснял Рейгану, что «даже если мы не можем сказать точно когда, мы видим тенденцию, согласно которой режим столкнется с утратой политического контроля, который станет очень сложно поддерживать». Напротив, не было четкого консенсуса внутри ЦРУ по поводу смысла всех первых решений Горбачева.

В 1987 году ЦРУ предупредило Белый дом о том, что кризис в СССР углубляется: реформы не срабатывают. В том же году аналитики указали также на противоречия между советскими республиками, а в 1988 году была велика вероятность того, что Горбачев приступит к значительному и одностороннему сокращению военных расходов. В июле 1989 года Гейтс направил в Белый дом служебную записку, где указывал, что «всё более и более вероятно, что через год или два народное восстание, политические потрясения и акты насилия еще больше усугубят нестабильность, царящую в СССР». Осенью 1989 года Гейтс и советник по национальной безопасности даже разрабатывали план, предусматривающий подготовку к «возможности» развала Советского Союза.

ЦРУ располагало данными, указывающими на неизбежный взрыв советской системы. Но оно предпочитало цифры словам и поэтому не говорило о выводах, которые напрашивались: СССР исчезнет, прежний международный порядок заканчивается.

ЦРУ не делало окончательных выводов по ряду причин. Во-первых, дело «Иран-контрас» дестабилизировало его. Ситуация не была благоприятной для дерзких, новых идей, для борьбы мнений. Позиция ЦРУ не была достаточно сильной, чтобы противостоять скептицизму многочисленных чиновников Вашингтона по поводу «реальных» намерений Горбачева. А наиболее дальновидные аналитики не находили никакой поддержки у высокопоставленных лиц ЦРУ, слишком занятых «делами»… Напомним также катастрофические последствия действий двойного агента Олдрича Эймса на агентурную разведку в СССР. По его вине дюжина агентов была разоблачена и уничтожена.

Наконец, была и более глубокая причина: существование «советского медведя» до такой степени укоренилось в повседневной работе аналитиков ЦРУ, что им было очень трудно переступить порог и вообразить мир без него.

Никакой документ, напротив, не позволит формально ответить на второй аргумент Мойнихана. События в СССР действительно свидетельствовали о том, что в советской системе начинался упадок. Она просуществовала почти целый век, но История рассудила, что ей приходит конец. Некоторые тогда скажут, что ЦРУ не сыграло решительной роли ни в одном из конфликтов холодной войны или еще, что оценки ЦРУ лишь изредка удерживали президента от осуществления его проектов. Другие, напротив, старались доказать важность ЦРУ и его тайных операций в сдерживании коммунизма.

Помимо дебатов об эффективности ЦРУ подчеркнем скорее его важную роль в оказании психологического влияния на американское правительство. ЦРУ вселяло в него «уверенность». Правильно или нет, оно позволяло ему считать, что оно способно предвосхищать маневры Советского Союза и особенно избежать внезапной атаки. «Мы следили за их самолетами, кораблями, их ракетами, их армиями. Мы знали, где они находятся», — с гордостью заявлял Гейтс. Без этой уверенности какова была бы политика Вашингтона? Более сдержанной или намного более агрессивной? В определенной степени ЦРУ внесло, вероятно, свой вклад в то, что война оставалась холодной. Можно предположить не без оснований, что каждый из двух блоков мог бы вести себя еще более решительно, если бы не думал, что противник будет предупрежден службами разведки.

Мойнихан находит нескольких сторонников, поддерживающих его мнение, что ЦРУ является реликтом холодной воны — динозавром, принадлежащим далекому прошлому. Но конгресс не поддерживает его проект упразднения ЦРУ. Напомним, что конгресс принял решение о создании ЦРУ до начала холодной войны. Но в 1991 году Соединенные Штаты оказались более чем когда-либо замешаны в международные дела. Они не могут ни полностью доминировать в них, ни выйти из игры и вернуться к изоляционизму, как в былые времена. Необходимость диктует закон: Америка всегда нуждается в часовом. Одна угроза исчезла, но другие, в будущем, по определению, неясны. Уильям Колби, несмотря на отставку, выступает на защиту этой точки зрения: «Мы демонтировали наш разведывательный аппарат после двух мировых войн прежде, чем осознали, что мы всё еще нуждаемся в нем. Не совершим снова ту же ошибку! Реформируем его, сократим его бюджет. Но не уничтожим его. Кто знает, с кем мы будем иметь дело через десять лет?»