Олег Хлевнюк - Холодный мир. Сталин и завершение сталинской диктатуры

«Согласно нашей прессы, в сельском хозяйстве мы имеем громадные достижения […] Посмотрим же на самом деле, как обстоит дело в действительности. Рожь кое-как скошена, кое-как потому, что при уборке были колоссальные потери […] Колхозы района не получают на трудодни вот уже 3–4 года. Только и слыхать: “За палочки я работать не буду” […] Картофель вроде убран, но что это за уборка? Его убирали мобилизованные рабочие с фабрик и заводов, у которых на этот период сохраняется зарплата на 50 %, и они не старались собрать весь картофель, потому что они в этом не заинтересованы, они старались побыстрее освободиться и собирали только то, что было наверху […]

Теперь перейдем и посмотрим на животноводство. О нем даже совестно говорить — годовые удои молока из года в год не превышают 1200–1400 литров на фуражную корову. Это смешно — это дает средняя коза […]

Сперва я думал, что такое положение вещей только в нескольких районах промышленного значения, а оказывается нет — такая же картина, как я узнал, и в ряде районов Владимирской, Рязанской, Курской и Воронежской областей, не говоря уже о других, о которых я не знаю […]

Как бы ни старались руководители заставлять работать колхозников, последние под всеми соусами работать не хотят, так как из года в год трудодень не оплачивается. В виде меры пресечения этого у плохо работающих отрезают усадьбы, последние уходят на производство, а сдвига в работе нет. В связи с таким положением вещей колхозы несут колоссальные убытки в сельском хозяйстве из-за несвоевременной и, надо сказать, плохой уборки урожая, нерадивого отношения к животноводству. И все это потому, что при работе с угрозами, из-под палки, работают все нехотя, колхозное добро считают не своим и все работают кое-как […]

Предстоящая зимовка будет одной из труднейших зимовок, которые были в последние годы […] потому что план накопления грубых кормов выполнен всего на 50–60 % […] Вот придет февраль-март месяц, начнется отход слабых, падеж молодняка и на этом многие работники сельского хозяйства дорого поплатятся, многие заработают выговора, кое-кого снимут с работы, а некоторых будут и судить. Не в лучшем положении животноводство и у колхозников. Корма колхозные хозяйства почти не накосили никто. Начинается массовая сброска скота» [525] РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 903. Л. 42–46; Письмо опубликовано также по копии, отложившейся в бывший московский партийный архив (Источник. 2000. № 4. С. 98–102). .

Холодов утверждал, что спасти положение может только материальное стимулирование колхозников, оплата их труда натурой, а не пустыми трудоднями. 3 декабря 1952 года Бюро Президиума ЦК КПСС поручило Хрущеву рассмотреть факты, изложенные в письме Холодова. В записке от 11 декабря 1952 года на имя Сталина Хрущев признавал справедливость ряда утверждений Холодова, однако доказывал, что Холодов пишет только о плохих колхозах и не знает, как работают передовые хозяйства. В заключении Хрущев сообщал, что вопросы повышения личной заинтересованности колхозников будут учтены при разработке соответствующих постановлений [526] Источник. 2000. № 4. С. 98, 107. .

Хрущев, несомненно, имел в виду работу возглавлявшейся им комиссии по животноводству, которая, как уже говорилось, была создана И декабря, как раз в тот день, когда Хрущев подписал свой ответ на письмо Холодова. Комиссия работала несколько недель. 26 декабря Хрущеву был представлен проект постановления Совета министров СССР «О мерах по дальнейшему развитию животноводства в колхозах и совхозах», приложения к нему и проект справки [527] РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 138. Д. 414. Л. 2-124. . Суть этих обширных документов составляли предложения об увеличении оплаты колхозников, занятых в животноводстве, и увеличении заготовительных цен на мясо в три-четыре раза (за килограмм мяса крупного рогатого скота с 24 коп. до 1 руб., за свинину с 72 коп. до 3–5 руб., в зависимости от сорта, и т. д.), на молоко (с 25–30 до 35–40 коп. за литр) и шерсть. Предлагалось увеличить премии за сдачу скота жирной и выше средней упитанности, стимулировать льготным отпуском промышленных товаров сверхплановую сдачу мяса и т. д. По расчетам Министерства финансов для расчетов с колхозами и индивидуальным сдатчикам мяса по новым расценкам требовались дополнительные государственные затраты: в 1953 году — 3,4 млрд, в 1954 году — 4,2 млрд и в 1955 году — 4,9 млрд руб. Кроме того, для осуществления предусмотренных в проекте постановления мероприятий по материально-техническому снабжению животноводческой отрасли в 1953–1955 годах требовались государственные капиталовложения на 6–7 млрд руб. больше, чем предусматривал пятилетний план [528] Там же. Л. 105–106, 108, 124. .

В связи с работой комиссии между членами советского руководства усилились трения, ярко демонстрировавшие ситуацию в верхах. Продолжая политику стравливания своих соратников, Сталин назначил руководителем комиссии не Маленкова, который в течение ряда лет курировал программу развития животноводства, а Хрущева. Более того, Маленков не был даже введен в состав комиссии. Очевидно, что для Маленкова это был серьезный удар, своего рода демонстрация недоверия и угроза оказаться «козлом отпущения» за провалы в животноводстве. Однако Хрущев повел себя в этой ситуации чрезвычайно осторожно. По свидетельству самого Хрущева, подтвержденному затем Микояном, он пытался отказаться от председательствования в комиссии. Хрущев утверждал также, что предлагал на эту роль Маленкова [529] Молотов, Маленков, Каганович. 1957. С. 487; Микоян А. И. Так было. С. 577. . Мотивы Хрущева очевидны. Во-первых, каждый из сталинских соратников старался держаться подальше от политически щекотливых дел, которым, несомненно, была подготовка столь существенных решений. Во-вторых, он предпочитал не вступать в неизбежный конфликт с обиженным Маленковым. Несмотря на корректность действий Хрущева, возглавившего комиссию лишь по приказу Сталина, Маленков, судя по всему, затаил обиду и пытался противодействовать Хрущеву. По словам Хрущева, люди Маленкова постоянно докладывали своему патрону о работе комиссии. Кроме того, Хрущеву специально звонил Берия и уговаривал «не обижать» Маленкова [530] Молотов, Маленков, Каганович. 1957. С. 493. . Вскоре проблема, однако, разрешилась лучшим для Хрущева образом. В комиссию по животноводству был введен не только Маленков, но и Берия.

Обстоятельства, при которых это произошло, в общих чертах можно реконструировать по более поздним заявлениям членов высшего руководства и отдельным доступным пока документам. Как утверждал Микоян на пленуме ЦК КПСС в июле 1953 года, комиссия, работавшая без Маленкова, представила Сталину два варианта проекта постановления. Они предусматривали в качестве базовых повышение закупочных цен на мясо рогатого скота до 90 или до 70 коп. за килограмм, т. е. в меньшей мере, чем предлагалось в первоначальном проекте, рассматривавшемся комиссией. Сталин предложил свой вариант — повышение цен до 50–60 коп. [531] Лаврентий Берия. 1953. С. 171. При этом, как утверждал Хрущев на пленумах ЦК в июле 1953 и в июне 1957 годов, Сталин предложил резко, на 40 млрд руб., повысить налог «на колхозы и колхозников» [532] Там же; Молотов, Маленков, Каганович. 1957. С. 487. . Документальные подтверждения этих заявлений Хрущева пока не обнаружены. Вызывает сомнения цифра, названная Хрущевым, так как общий размер сельскохозяйственного налога, предъявленного к уплате в 1952 году, составлял около 10 млрд руб. [533] ГА РФ. Ф. Р-5446. Оп. 87. Д. 1202. Л. 69. Однако, судя по всему, Сталин действительно предлагал вслед за увеличением вложений в животноводство соответствующим образом повысить налоги на деревню. В этом случае намеченные меры стимулирования животноводства могли превратиться в простое перераспределение ресурсов внутри самого сельского хозяйства, повышение доходности животноводства за счет других отраслей. Такой план был вполне в духе представлений Сталина о назначении сельского хозяйства как источника финансирования тяжелой промышленности и милитаризации.