Георгий Реутов - Правда и вымысел о второй мировой войне

Факты убедительно доказывают полную несостоятельность легенды о "дипломатической революции" марта-апреля 1939 года. Тем не менее ее продолжают широко использовать многие буржуазные авторы. Она нужна им для того, чтобы, скрыв подлинные цели и намерения правящих кругов Англии, представить их действия после 15 марта 1939 г. как решительную борьбу с дальнейшей фашистской агрессией. Она нужна им и для того, чтобы бросить тень на политику Советского Союза, который весной-летом 1939 года, несмотря на все лицемерие и маневры Лондона и Парижа, продолжал выступать за создание системы коллективной безопасности с целью предотвращения войны в Европе. Подобно ряду других фальшивых легенд и версий английской буржуазной историографии, легенда о "дипломатической революции" возникла и окрепла на почве антисоветских взглядов и действий правящих кругов Англии.

Легендой о так называемой "дипломатической революции" марта-апреля 1939 года отнюдь не исчерпываются те приемы, которые используют буржуазные историки Англии, излагая события предвоенных месяцев.

Особое внимание английская историография уделяет дипломатическим переговорам, происходившим в апреле-августе 1939 года между Англией и Францией, с одной стороны, и СССР - с другой. И это понятно. Лишь путем заключения действенного военно-политического соглашения трех держав можно было предотвратить дальнейшую агрессию фашистской Германии, а при необходимости и нанести фашизму быстрый и сокрушительный удар.

Однако концепция, которая лежит в основе толкования событий и фактов у большинства авторов, вызывает по меньшей мере удивление. Так, с одной стороны, политика правящих кругов Англии изображается ими как направленная исключительно на создание "великого союза" против агрессоров. Все факты, противоречащие этому, отбрасываются или искажаются. С другой стороны, извращается, а нередко и грубо фальсифицируется внешнеполитическая деятельность Советского государства.

Особенно часто используются две равным образом фальсификаторские версии. Согласно одной из них, Советское правительство пошло на переговоры с Англией и Францией, исходя из тактических соображений. Оно якобы не хотело соглашения с "демократиями" и, преследуя своекорыстные цели, старалось столкнуть их с Германией и Италией. Другая, не менее фальшивая, сводится к тому, что Советский Союз уже весной 1939 года сделал "крутой поворот" от политики коллективной безопасности к сближению с гитлеровской Германией, и поэтому все его предложения носили "лицемерный характер". Следовательно, переговоры с ним, независимо от позиции и усилий Англии и Франции, были заранее обречены на провал.

Английская концепция тройственных переговоров начала складываться в обстановке мировой войны и резкого ухудшения англо-советских отношений. Одним из первых выступил Н. Гендерсон. В книге "Провал миссии", предисловие к которой помечено октябрем 1939 года, он выдвинул сразу, несколько лживых тезисов. "...Я считал, что с самого начала Москва не хотела заключать соглашение с нами... Главная цель Сталина состояла в том, чтобы столкнуть Германию с западными державами",- бездоказательно заявлял махровый мюнхенец. "Оттеснение" Германии в западном направлении, "умиротворение" ее торговлей и, наконец, взаимное ослабление Германии и западных держав в результате конфликта между ними, конечно в интересах "коммунистической революции",- вот, по мнению Н. Гендерсона, главные цели советской внешней политики. Попутно он высказывал традиционные сомнения насчет военных возможностей СССР. "Я никогда не верил в какую-либо эффективную или бескорыстную помощь, которую русские могут оказать полякам...",- безапелляционно замечал экс-посол [25].

В 1940 году с утверждением, что именно СССР "отказался в решительный момент от участия в эффективных мерах коллективной безопасности", выступил У. Медликот. Им же был подхвачен антисоветский тезис реакционной прессы о том, что переговоры с Лондоном и Парижем якобы были нужны Москве "как средство принудить Германию" к принятию советских условий. У Медликота видны элементы второй из двух упоминавшихся версий. Так, он заявляет, конечно голословно, что Советское правительство уже с весны 1939 года обсуждало возможность заключения пакта с гитлеровской Германией. В довольно законченной форме эта версия содержится в работе А. Джонсона "Виконт Галифакс". Ее автор не только утверждал, что советско-германский пакт был "результатом длительной подготовки", но и пытался найти рубеж, когда СССР совершил поворот от политики коллективной безопасности к "сближению" с Германией. Биограф лорда Галифакса пишет об "умиротворении", присущем якобы советской внешней политике в этот период, а И. В. Сталина называет "архимиротворцем" [26]. Положения, выдвинутые Джонсоном, впоследствии были подхвачены другими английскими авторами. Так, в 1940-1941 годах в английской буржуазной историографии складывается антисоветская по своему существу версия о "коренном повороте в политике Кремля", якобы происшедшем весной 1939 года.

В 1948 году У. Черчилль и Дж. Уилер-Беннет выступили с версией о "русском сфинксе", "русской загадке". В частности, одна из глав первого тома воспоминаний У. Черчилля была названа "Русская загадка". В свою очередь, Дж. Уилер-Беннет сравнил советско-германский пакт с Тильзитом и Брест-Литовском. По его мнению, СССР следовал тем же курсом, который Англия и Франция проводили в Мюнхене, чтобы "купить мир и время для подготовки (к войне. - Г. Р.) за счет малых народов". Главу книги, в которой речь шла о политике Советского государства, он не без претензии на сенсацию назвал "Русский сфинкс" [27].

В 50-х годах в Англии была завершена публикация третьей серии дипломатических документов Форин оффиса (1937-1939 гг.), вышли из печати сборники трофейных немецких документов за предвоенные годы, наконец, Советское правительство еще в 1948 году опубликовало "Документы и материалы кануна второй мировой войны", куда вошли материалы из архива германского министерства иностранных дел 1937-1939 годов. Однако новые публикации мало повлияли на концепции буржуазных историков и государственных деятелей Англии. Антисоветские версии не претерпели серьезных изменений. Так, С. Хор, ссылаясь на немецкие трофейные документы, писал: "Теперь стало совершенно ясно, что все это время (май-август 1939г. - Г. Р.) Риббентроп в Берлине и Шуленбург (германский посол в Москве) методически перебивали нас, в то время как Молотов использовал наши предложения в качестве рычагов, для того чтобы добиться выгодных условий от Гитлера". Хор уверял, что весной-летом 1939 года СССР стремился захватить Эстонию, Латвию и Финляндию, а также "произвести раздел" Польши и Румынии. Конечно, западные державы не могли согласиться с этим, и Москва обратилась в Берлин. В результате "двойная игра" советской дипломатии закончилась подписанием пакта с Германией. В то же время Хор пытался снять ответственность с Англии. Всего десять строк потребовалось ему, чтобы "выяснить" суть переговоров, которые велись Лондоном с уполномоченным из ведомства Геринга по "четырехлетнему плану" Вольтатом. Их он оценивает как чисто экономические и малозначимые контакты, а вопрос займа Германии, обсуждавшийся тогда, называет "вымыслом печати" [28].