Георгий Реутов - Правда и вымысел о второй мировой войне

Нельзя сказать, что в Англии не слышны голоса тех, кто выступает против пристрастных оценок советско-германского фронта и роли Советского Союза в войне. Важный вклад в дело объективного освещения событий вносят книги известного английского публициста А. Верта. "Если Англия и Америка помогут русским выиграть войну на суше против Германии в 1942 году,- писал он в книге "Москва, 41 год",- это может сократить войну на два, три, а то и пять лет и спасти миллионы жизней...". В итоговой работе А. Верта "Россия в войне, 1941-1945", опубликованной в 1964 году, показан высокий дух советского народа, его непреклонная решимость довести до конца борьбу с фашизмом. Русские люди, подчеркивает А. Верт, "вынесли на себе главную тяжесть борьбы с нацистской Германией, и благодаря им были спасены жизни миллионов англичан и американцев" [15]. Выводы А. Верта, наблюдавшего за ходом гигантской битвы на советско-германском фронте в 1941 -1945 годах, примечательны. Оставаясь на буржуазных позициях, он в то же время дает объективную оценку роли советского на-рода и государства в войне. Недаром его книга вызвала столь резкие нападки со стороны антисоветских кругов, особенно в Западной Германии.

1943 год стал переломным годом не только в военном, но и в политическом отношении: решения, принятые на Тегеранской конференции (28 ноября - 1 декабря 1943г.), где впервые встретились руководители трех правительств - СССР, США и Англии,- оздоровили отношения между членами антигитлеровской коалиции, способствовали координации усилий с целью скорейшего разгрома гитлеровской Германии.

Рост сил и международного авторитета Советского государства в результате великой исторической победы на Волге и успешного контрнаступления летом 1943 года заставили Англию и США считаться с его мнением. Стало ясно, что СССР не только не ослабнет к концу войны, как на то рассчитывали в Лондоне и Вашингтоне, но мощь и влияние его еще больше возрастут.

Буржуазные исследователи, как правило, предпочитают не затрагивать этот вопрос. Однако отдельные замечания показывают, что уйти от него невозможно. "В течение первых девяти месяцев русско-германской войны,- пишет У. Макнейл,- руководители Англии и Америки считали, что Красная Армия будет или разбита, или вынуждена отступить далеко на восток... После Сталинграда и триумфального наступления к Донцу и границам Украины картина изменилась... Мощь Советского Союза оказалась намного большей, чем считали западные генералы и государственные деятели. С приближением победы вопрос об участии России в послевоенном мире приобретал все большее и большее значение. Прежние надежды и расчеты, в которых Советский Союз фигурировал как пассивный партнер Англии и Америки, восстановленный в довоенных границах благодаря победе его западных союзников, превратились в смехотворную нелепость" [16].

Высказывание Макнейла примечательно во многих отношениях. В нем не только признается огромное значение сталинградской победы, ее влияние на межсоюзнические отношения. Оно помогает понять, почему реакционные круги Англии во главе с Черчиллем так упорно старались сорвать открытие второго фронта. На политическую основу маневров Черчилля прямо указывает Ч. Уилмот. Он пишет: "В течение 1943 года, хотя Черчилль еще был главным образом заинтересован в проблеме ликвидации гитлеровских сил, он все больше стал думать о необходимости сдержать стремления Сталина. В соответствии с этим, продолжая считать, что Гитлера необходимо разбить, премьер-министр старался составить план кампании таким образом, чтобы она принесла не только военный успех, а привела бы к политическому усилению... в какой-либо важной сфере" [17].

Антисоветские по своему характеру взгляды Черчилля не ограничивались вопросами военной стратегии. Хотя буржуазные историки стараются их замолчать, это не всегда удается. Так, тот же Ч. Уилмот упоминает о секретном меморандуме Черчилля, составленном в октябре 1942 года. В нем английский премьер в дни, когда на берегах Волги шла решающая битва с фашизмом, ставил вопрос о создании после войны "западноевропейского блока" под флагом "Соединенных Штатов Европы", блока, направленного против СССР. Характерно, что Черчилль не исключал возможности участия в нем как Италии, так и Германии. "Все мои мысли,- отмечал он,- обращены прежде всего к Европе - колыбели современных наций и цивилизации. Произошла бы страшная катастрофа, если бы русское варварство задушило культуру и независимость древних европейских государств... Я обращаю свои взоры к созданию объединенной Европы" [18].

Некоторые моменты из предыстории меморандума Черчилля раскрывает Л. Вудвард. Ссылаясь на документы Форин оффиса, он показывает, что уже в первом английском плане по вопросам послевоенного устройства, составленном в сентябре 1942 года, предусматривалась возможность "сотрудничества" Англии с Германией. 5 октября 1942 г. А. Иден передал этот план премьеру [19]. Однако о меморандуме самого Черчилля, помеченного, кстати сказать, 6 октября, Вудвард даже не упоминает.

Впрочем, корни антисоветской идеи еще более глубоки. Они относятся к концу 1941 - началу 1942 года. Тот же А. Иден подчеркивает, что после визита в Москву он "ясно почувствовал рост советской мощи", с которой Англия встретится после войны. 28 января 1942 г. Иден составил записку для кабинета, где говорилось, что после победы русский престиж "окажется настолько большим, что установление коммунистических правительств в большинстве европейских стран будет значительно облегчено". Что же предлагал Иден? Во-первых, как наименьшее зло признать западную границу СССР. Во-вторых, "если дело дойдет до прямого политического конфликта", выбрать "без всякого сомнения" союз с США, который "необходим и естественен". В-третьих, воздерживаться от всех действий, которые могут убедить Советское правительство в том, что Англия и США планируют создание "англо-американского мира, в котором русские интересы были бы нарушены или игнорированы" [20]. Хотя антисоветскую направленность своих предложений Иден намеренно приглушает, их враждебный Советскому государству характер очевиден.

Вернемся, однако, к Черчиллю. Идею создания своеобразных "Соединенных Штатов Европы" английский премьер изложил Рузвельту во время майской встречи 1943 года в Вашингтоне. Об этом в весьма обтекаемых выражениях, маскирующих ее антисоветскую основу, сообщает он сам. Немаловажную деталь добавляет и Вудвард: английский премьер предложил президенту дополнить "Соединенные Штаты Европы" созданием "братской ассоциации" из Англии и США с целью защиты "общих интересов" [21].

Еще одно свидетельство антисоветской деятельности Лондона содержится в воспоминаниях генерала Кеннеди. Рассказывая об обсуждении послевоенных проблем, он не скрывает, что в 1943 году, наряду с оккупацией Германии, военные руководители все больше интересовались вопросами "поддержания порядка" и "предотвращения гражданских войн" в Европе. "Нам казалось,- заявляет он,- что имеется лишь одна великая держава, которую можно считать потенциальным врагом,- Россия. Отсюда возникал вопрос: на чьей стороне Германия может принять участие в будущей войне, если русские после окончания войны удержат свою половину Германии". Такая откровенность мышления вывела из себя даже Черчилля. Военные руководители получили "строгий выговор" и указание "не упоминать больше о возможных трениях с Россией", а в военном планировании не расценивать ее "как потенциального врага". Однако разработка антисоветских планов, как это ясно видно из книги Л. Вудварда [22], продолжалась.