Георгий Реутов - Правда и вымысел о второй мировой войне

Противоречивые суждения можно встретить и у представителей объективистско-критического направления. В этом смысле характерна книга А. Тейлора "Английская история, 1914-1945". Рассматривая итоги Тегеранской конференции, причины, по которым СССР настаивал на принятии решения о высадке войск США и Англии во Франции весной 1944 года, автор пишет: "Если бы Сталин готовился к "холодной войне" в то время, когда он еще вел "горячую", он постарался бы убедить англичан и американцев сосредоточить усилия на Юго-Восточной Европе. Пока они кончали бы с Балканами, советские войска оказались бы на Рейне вместо Эльбы. В действительности, Сталин убеждал американцев атаковать непосредственно Германию. Это была лучшая стратегия войны с его точки зрения, но худшая с точки зрения послевоенного периода". Трезвое, реалистическое высказывание! Однако через несколько страниц Тейлор замечает, что коммунизм в Европе не добился "видимых успехов", за "исключением стран, куда он был внесен советским оружием" [6].

Бездоказательные утверждения, полное отсутствие аргументов и логики характеризуют позицию многих буржуазных авторов Англии, пишущих о внешней политике Советского Союза 1944-1945 годов. Чтобы хоть как-то подкрепить свои шаткие заявления, буржуазные исследователи прибегают к фальсификации решений, принятых Потсдамской конференцией трех великих держав (17 июля - 2 августа 1945 г.).

Львиная доля искажения падает на итоги дискуссии между делегациями СССР, Англии и США по вопросу о западных границах Польши. При этом выдвигаются две точки зрения. "Без консультации с Лондоном и Вашингтоном, - пишет основоположник английского ревизионизма в истории войны Ч. Уилмот,- Сталин уполномочил польское правительство принять под управление германские территории до рек Одера и Нейссе, линии, которую президент и премьер-министр никогда не признавали. Так польский вопрос был "решен" Сталиным собственным путем и к собственной выгоде в нарушение его прежних обязательств". Западные державы, отмеча-ет Макнейл, были вынуждены подчиниться "свершившемуся факту". Другие авторы, наоборот, утверждают, что вопрос о западных границах Польши в Потсдаме "остался нерешенным" (С. Ловери, Л. Брод) [7].

И та, и другая точки зрения противоречат действительности. Уилмот и Макнейл, конечно, знали, что вопрос о границах Польши обсуждался на Тегеранской и Крымской конференциях, что в Крыму было достигнуто принципиальное решение о передаче Польше древних западных земель вплоть до реки Одер. В ходе наступления Советской Армии на освобожденных землях, которые, согласно крымским решениям, отходили к Польше, стала возникать польская администрация. Когда об этом встал вопрос в Потсдаме, президент США Г. Трумэн в принципе согласился с разъяснением И. В. Сталина. "Я не знаю, какой может быть вред для нашего общего дела,- заявил тогда И. В. Сталин,- если поляки устраивают свою администрацию на той территории, которая и без того должна остаться у Польши". На что Трумэн заметил: "У меня нет никаких возражений против высказанного мнения относительно будущей границы Польши". Черчилль ограничился замечанием, что, хотя у него есть что сказать по вопросу о западной границе Польши, время для этого еще не пришло [8].

Записи выступлений глав правительств и министров иностранных дел СССР, Англии и США на заседаниях Потсдамской конференции свидетельствуют, что после длительного обсуждения и консультаций с представителями польского правительства национального единства 31 июля 1945 г. было достигнуто окончательное соглашение о западной границе Польши по Одеру и Нейссе [9], что полностью опровергает вторую точку зрения.

Антиисторический, ревизионистский подход английской историографии к вопросу о западной границе Польши встречает отпор некоторых буржуазных авторов. Так, Б. Гарднер подчеркивает, что поскольку новые границы Польши были зафиксированы в протоколах Потсдама, то их следует расценивать как "международное признание". Даже Черчилль, который не соглашался с линией Одер - Нейссе (выступления в Потсдаме 21 и 22 июля 1945 г.), вынужден отметить, что Трумэн фактически не возражал, а новая английская делегация, прибывшая на конференцию после победы лейбористов на парламентских выборах 25 июля 1945 г., согласилась с ней. Западные держа-вы, как бы заключает А. Верт, приняли границу по Одеру - Нейссе [10].

Протоколы конференции, опубликованные Советским Союзом, наносят сильный удар по фальсификаторам истории. Они показывают, что ответственные руководители Англии и США - Эттли, Бевин, Трумэн и Бирнс - на пленарном заседании конференции 31 июля 1945 г. согласились с линией Одер - Нейссе как линией западной границы Польши. Фальшивая легенда о том, что в Потсдаме якобы не была определена граница между Польшей и Германией, сложилась позднее, после фултонской речи Черчилля 6 марта 1946 г. и выступления государственного секретаря США Д. Бирнса в Штутгарте, в которых впервые поднимался вопрос о пересмотре польско-германской границы [11].

Некоторые английские историки грубо извращают и другие вопросы, обсуждавшиеся на Потсдамской конференции: о будущем Германии и репарациях, о дипломатическом признании новых правительств Болгарии, Румынии и Венгрии и т. д. Они ликуют по поводу того, что в Потсдаме, наконец, оформился единый антисоветский фронт. Когда конференция приступила к обсуждению положения в Болгарии, Румынии и Венгрии, с удовлетворением отмечает Л. Брод, возник "общий фронт" Англии и США, направленный против СССР. "...Ход Потсдамской конференции весьма отличался от Ялтинской... По всем важным вопросам, обсуждавшимся с русскими, а они охватывали почти всю повестку конференции, существовало англо-американское согласие.., везде была общая почва" [12],-с удовлетворением пишет X. Аллен.

И все же кое-кто из буржуазных авторов признает, что советская дипломатия добилась на конференции определенных успехов. Отсюда склонность оценивать ее с упрощенных ревизионистских позиций. Одним из первых, в 1946 году, с таким мнением выступил В. Голланц. Он утверждал, что все решения Ялты и Потсдама можно суммировать в четырех положениях: "аннексии, изгнания, конфискации и экономическое порабощение". Голланц не скрывал, что он не согласен с передачей "восточных земель" Германии Польше и "аннексией" Восточной Пруссии. "Политика умиротворения продолжалась. Даже успешное испытание атомной бомбы, только что проведенное в Нью-Мехико, не удержало Трумэна от согласия на аннексию Кенигсберга и Восточной Пруссии Советами. Они добились успеха и по репарационному вопросу. Результатом был захват ими всей (!) германской промышленности на том основании, что она была собственностью нацистов",- пишет Дж. Лисор. Против решений, утвердивших раздел Германии и Австрии на оккупационные зоны, а попросту говоря, против предоставления зоны Советскому Союзу, выступает Л. Макфэрлан. Эти решения, утверждает он, "изолировали всю Восточную Европу и передали ее на милость Советского правительства" [13]. Трудно полемизировать с авторами этих и подобных им высказываний. Они не только отрицают исторический подход к событиям, игнорируют и извращают факты: в их словах прежде всего слышна антисоветская злоба.