Сергей Кургинян - Содержательное единство 2007-2011

Но и объявленное как важнейший фактор "энергетической безопасности" снижение "газовой зависимости" ЕС от Москвы – также стратегически зависит от возможности вывести газ Туркмении на мировой рынок "мимо России".

Наконец, для Китая, который в своем развитии увеличивает потребление энергоносителей примерно на 10% в год, газ и нефть Центральной Азии являются важнейшей целью. В начале января было объявлено, что Пекин и Тегеран подписали соглашение о совместной разработке ряда блоков крупнейшего иранского газового месторождения Южный Парс в Персидском заливе, куда Пекин намерен инвестировать 3,6 млрд. долл.

Однако иранский газ пока что можно доставить в Китай только в сжиженном виде по морю. Что создает серьезные риски транспортировки, особенно в случае обострения американо-китайского противостояния и наличия в Индийском океане и районе Маллакского пролива мощной американской военно-морской группировки.

А потому туркменский газ и трубопровод из Туркмении, с перспективой его продления в соседний Иран – для Пекина выглядят наиболее эффективным стратегическим решением (рис.25).

И, добавим, данный вариант сейчас выглядит решением все более реалистичным. Поскольку новый президент Туркмении Бердымухаммедов еще до своего избрания, в середине января, объявил, что намерен выполнить "главный завет Туркменбаши" – построить ветку газопровода через Узбекистан и Казахстан до китайского Урумчи. Вот так!

III.10. Внутренние кланы и внешние ориентации

Важнейший вопрос, который сейчас обсуждается в связи с будущей "газовой" политикой Туркмении – хватит ли у республики газа для "разновекторной" диверсификации поставок, или же между претендентами на туркменский газ развернется непримиримая "энергетическая война".

На "излете" советской эпохи доказанные запасы газа в Туркмении составляли около 3 трлн. куб. метров, причем за "постсоветские" годы было добыто примерно 600 млрд. куб. метров.

Для сравнения укажем, что в настоящее время российские доказанные газовые запасы превышают 50 трлн. куб. метров, и еще примерно столько же относится в России к прогнозным запасам. А добывает Россия более 600 млрд. куб. метров газа в год.

При этом, хотя разведка на газ после распада СССР в Туркмении велась в сравнительно небольших масштабах, последние официальные данные "Туркменгаза" о запасах газа в республике дают цифру более 20 трлн. куб. метров.

Такой огромный прирост запасов туркменские чиновники объясняют открытием новых месторождений в Прикаспии (месторождение "Саг-Кенар" с объявленными запасами 1,7 трлн. куб. метров) и на Юго-Востоке (упомянутый выше Южный Иолотань с запасами более 7 трлн. куб. метров), а также обнаружением новых крупных запасов газа на уже действующих месторождениях (Довлетабад и др.). Однако независимого аудита этих, якобы, гигантских запасов при Ниязове ни разу не проводилось, и потому большинство экспертов – и в России, и за рубежом – ставит названные "туркменские" цифры под большое сомнение.

В 2006 году в республике было добыто чуть менее 70 млрд. куб. метров газа, из которых около 50 млрд. поставлено на внешний рынок (42 млрд. в Россию по системе трубопроводов Средняя Азия-Центр (САЦ) и около 8 млрд. Ирану).

"Газпрому" туркменский газ продается на основании 25-летнего соглашения о сотрудничестве, которое в 2003 г. подписали в Москве В.Путин и С.Ниязов. В 2006 году была достигнута договоренность о том, что в 2007-2009 годах "Газпром" будет ежегодно закупать в Туркмении до 50 млрд. куб. метров газа по 100 долл. за тысячу куб. м (для чего необходимо увеличить примерно на 10 млрд. куб. метров в год пропускную способность трубопроводов САЦ). Кроме того, Туркмения намерена с 2008 года увеличить до 14 млрд. куб. метров в год газовые поставки в Иран.

Если допустить, что через несколько лет Туркмения будет также поставлять 30 млрд. куб. метров в год Китаю и 40 млрд. куб. метров в год Европе, то общая добыча газа в республике, с учетом внутреннего потребления, должна будет возрасти примерно до 160 млрд. куб. метров в год. И тогда гипотетические 20 трлн. куб. метров газовых запасов республики будут "съедены" за 120 лет, а более реальные 4-5 трлн. куб. метров – всего за 25-30 лет.

А это означает, что, грубо говоря, "на всех желающих" туркменского газа на стратегическую перспективу, скорее всего, не хватит. И потому за него (и за соответствующие маршруты газопроводов) не может не развернуться (причем не когда-то в отдаленном будущем, а уже сейчас) острейшая борьба всеми конвенциональными и неконвенциональными средствами.

Нельзя исключать, что смерть Туркменбаши стала одной из первых "боевых операций" этой борьбы. А ряд экспертов уже предполагает, что в ближайшее время эта "геоэнергетическая" борьба приобретет и важнейшее геополитическое измерение. Прежде всего, в форме обсуждения в новой туркменской власти возможности прекращения пресловутого ниязовского "категорического нейтралитета", и присоединения Туркмении к Шанхайской организации сотрудничества. А в ШОС, как известно, практически со дня основания "первую скрипку" играет Китай.

А теперь подчеркнем, что ключевые газовые месторождения Туркмении, ориентированные на перспективный экспорт в Китай, находятся на территориях Лебапского велаята (правобережье Аму-Дарьи) и Марыйского велаята (мощная Довлетабадская группа месторождений и недавно открытый Южный Иолотань). То есть, на территориях, контролируемых в основном эрсарыйцами, лидер которых Акмурат Реджепов получил ключевые властные полномочия при новом президенте Бердымухаммедове (рис.26).

В то же время на коренных территориях ахалтекинцев (Ахалский велаят) газа и нефти почти не обнаружено.

Добавим к этому, что Ниязов, давший в последние месяцы перед смертью весьма щедрые газовые обещания "евротуркменской" ориентации, вряд ли смог бы успешно выполнить "противоположные" газовые обещания Китаю. Просто в силу личных конфликтов с узбекистанскими и казахстанскими элитами – а именно через их территории должна пройти наиболее короткая "труба" в Китай. В связи с этим стоит отметить, что Ислам Каримов – единственный из постсоветских лидеров – отказался приехать на похороны Ниязова.

Добавим, что искомая "короткая" труба в Китай должна пройти как раз по территориям, контролируемым в основном эрсарыйцами и частично местными текинцами (Марыйский и Лебапский велаяты).

Добавим, что в этом случае к "китайской" трубе могут быть весьма выгодно для Ташкента подключены крупные узбекские газовые месторождения районов Газли и Бухары.