Сергей Кургинян - Смысл игры и другие выступления

Пути в «Школу „Сути“», в Лицей будет идти через реальные достижения людей, через их труд. Приёмным билетом туда является именно тот труд, который они осуществили на предыдущем этапе. Разный труд: это может быть и труд людей, которые проводили информационную работу, и труд людей, которые проводили работу организационную. Но это труд.

Если хотите, то это так, как было при наборе в вузы с рабфака или после армии. Или так, как это происходит сейчас в том же Израиле, где достаточно, чтобы было записано, что человек участвовал в боевых действиях и в спецназе, чтобы двери открывались для него. Это создаёт, может быть, не такую гибкую и умную элиту, но зато патриотичную. Мы будем очень внимательно следить за достижениями людей. Под достижениями имею в виду их вклад в общее дело, их самоотверженность, их готовность к очень разному труду. Мы будем в этом вопросе, конечно, деликатны, но формируя Лицей, мы будем думать об этом.

Мы будем думать о том, как нам сочетать работу теоретическую и практическую. И все силы мои отныне и до тех пор, пока «Суть времени» либо не разочаруется во мне, либо не добьётся победы, будут посвящены «Сути времени».

«Суть времени» может разочароваться во мне. Я не имею права разочароваться в «Сути времени». Я свой выбор сделал.

Исходя из него, я сказал «гуд бай!» Сванидзе.

Исходя из него, я сейчас составляю программу своего рабочего дня.

Исходя из него, будет работать организация под названием «Экспериментальный творческий центр».

Исходя из него, будут осуществляться все телевизионные программы.

Исходя из этого же выбора, будут осуществляться школы, семинары и другие виды нашей деятельности.

Вполне может быть, что оранжевая тема возникнет вновь, и мы, будучи уже более сильными, будем давать ей более серьёзный отпор. Но наша окончательная задача — достучаться до людей с пониманием проблемы глобального суверенитета и всего, что из него вытекает.

Этому был посвящён цикл лекций «Суть времени», этому же будет посвящена вся дальнейшая наша работа.

Мы твёрдо знаем, что очень и очень многие попытаются дестабилизировать Россию. Но ещё более ясно для нас обстоятельство невероятно стратегически важное и не доходящее до сердец и умов очень многих — что вне стратегического поворота курса (даже если все затихнут и не будет ни одного оранжевого всплеска) всё равно всё развалится.

Оно развалится с независимыми судами (криминально-независимыми, потому что других быть не может) и без них.

Оно развалится с многообразной политической системой (криминально-многообразной) и без неё.

Оно развалится, даже если какие-то противодействия криминалу будут осуществлены. Потому что нет места для существующей России в этом адском сооружении, которое сейчас выстраивается. И потому что Россия жить в аду не хочет. Она обустраиваться в нём не хочет.

Господин Солженицын говорил: «Как нам обустроить Россию?» Обустроиться в аду Россия не хочет. Подлинная Россия этого не хочет.

А наша задача сейчас, чтобы то большинство, о котором так презрительно говорят либероиды, обрело эту подлинность.

Вот, ради этого мы будем трудиться.

Мы прекрасно понимаем, что шансов на это практически ноль. Но мы верим в чудо. И отдадим ему все силы нашей души и ума.

С новым вас этапом, дорогие товарищи! И до новых встреч!

Эта передача называется «Смысл Игры». И ключевое здесь слово, конечно, «Игра». Сейчас «Игра» стало очень модным словом. Я уж не говорю о большой игре — Great Game — которую описывал когда-то Киплинг и которую описывают теперь все подряд, более или менее точно. Я говорю об Игре вообще. Все стали говорить об играх, игроках, правилах. И можно было бы этому радоваться, поскольку действительно, именно Игра является тем центром, тем уникальным способом развертывания определенных композиций, при котором русская мобилизация… Я вновь и вновь буду подчеркивать, что когда говорю «русских», я имею ввиду слово «russian», так как его используют американцы, которые называют всех нас русскими сейчас и называли так в эпоху СССР. Так вот, игра это такой центр, из которого можно развернуть определенную композицию таким способом, чтобы русская мобилизация отсутствовала. Чтобы все умерли во сне, чтобы никто даже не заметил того, как возникает опасность. Поэтому разговор об Игре совершенно необходим, и назвав передачу «Смысл Игры», я делал это абсолютно сознательно.

Эта передача не нацелена только на острый политический период. Некое обострение как бы закончилось, и неизвестно, когда начнется новая его фаза — через месяц или через полгода, — а передача будет продолжаться. Потому что, может быть, еще важнее анализировать игры в моменты, когда они не столь очевидны. Когда они находятся, так сказать, в латентном периоде. Когда они переходят из игр острых, почти площадных, в игры подковерные, дворцовые, почти незаметные.

Итак, нужно и должно говорить об Игре. Именно для того, чтобы разбудить русское сознание, чтобы объяснить ему: «Дорогое ты мое сознание, когда речь идет о войне, то есть о чем-то вполне очевидном, когда есть враг, вторжение, смертельная угроза, когда тебе говорят: „наше дело правое, победа будет за нами!“, то ты, дорогое мое сознание, быстро мобилизуешься, и в этом случае народ непобедим. Он встает на борьбу и завершает войну на территории противника. Неважно, в Париже, если речь о Наполеоне, или в Берлине, если речь идет о Гитлере. Итак, война это, в этом смысле, нечто, к чему ты, дорогое мое сознание, готово. А игра, это что-то, к чему ты не готово. И чем более ты готово к войне, тем менее готово к игре. А поскольку сейчас будут происходить игры, и тебя уже раскусили, уже проанализировали твои победы в эпоху Наполеона или Гитлера и приняли решение не воевать против тебя, а играть с тобой, то очень важно, чтобы к этому готовились, чтобы к этому тоже было выработано некое специальное отношение, чтобы могла быть мобилизация в ответ и на это.»

Это очень важно, поэтому об Игре надо говорить. И поэтому передача называется «Смысл Игры», и поэтому передача прекращаться не будет. Она может приобретать совсем политический характер, характер почти призыва, информационно-аналитический характер, когда разворачиваются острейшие события, или концептуально-аналитический характер. Вот сейчас я перехожу как раз к этому формату, концептуально-аналитическому. Это не значит, что не будет никакой практической части в наших обсуждениях — она будет очень велика. Может, даже больше, чем раньше. Но формат, который сейчас диктует нам ситуация, — концептуально-аналитический. Параллельно с этим будет осуществляться другая передача, она скоро начнется, — «Школа Сути». Это будет передача идеологическая, философско-политическая, совсем другая, в рамках лицея, который мы все-таки сейчас запустим (начиная с апреля, я надеюсь, нам удастся это сделать).