Порохов - Битва империй. Англия против России

Впрочем, война эта была, по меньшей мере, странной, ибо серьезных столкновений между воюющими не происходило. Россия почти не имела сил на море, а Англия не желала воевать на суше. Она предпринимала действия против русских только на море — блокировала порты и захватывала случайно встреченные русские суда. Впрочем, столкнувшись в 1809 году с отрядом из 4 канонерских лодок, конвоировавших шхерами в Свеаборг несколько транспортов, англичане обнаружили невиданное со стороны русских отчаянное сопротивление. Об этом английские историки Бретон и Джемс с удивлением отметили в своих исследованиях. Но чаще англичане промышляли откровенным грабежом. Так небольшая английская эскадра вошла в Баренцево море и, разоряя становища поморов и лопарей, дошла до города Колы, где высадила десант и разграбила город. Англичане увели несколько кораблей, нагрузив их водкой, солью и мукой. А еще, Англия, завершив войну с Турцией Дарданелльским миром 5 января 1809 года, обязала султана держать Черноморские проливы закрытыми для военных кораблей любой иностранной державы. Эта мера была направлена в первую очередь против французского флота, но и Черноморский флот России оказался заблокированным.

В это время Наполеон еще раз поднимает вопрос о совместных французско-русских операциях в Азии. В письме от 2 февраля 1808 года он обратился к Александру I с предложением подавить британскую монархию в источнике ее богатства — в Индии: «… Вашему Величеству угодно ли выслушать совет от человека, вам преданного нежно и искренно. Вашему Величеству необходимо удалить шведов от своей столицы и с этой стороны распространить, насколько Вы пожелаете, границы России. Я готов содействовать Вам всеми средствами. Армия франко-русская, в 50 тысяч человек, быть может, отчасти и австрийская, которая направится через Константинополь в Азию, не успеет еще достичь Евфрата, как Англия затрепещет и преклонится перед континентом. Я твердо стою в Далматии, Ваше Величество на Дунае. Через месяц после того, как мы придем к соглашению, армия может быть на Босфоре. Удар отзовется в Индии и Англия будет порабощена… Все может быть решено и подписано до 15 марта. К 1-му мая войска наши могут быть в Азии и в тоже время войска Вашего Величества — в Стокгольме. Тогда Англичане, угрожаемые в Индии, изгнанные из Ливана, будут раздавлены тяжестью событий, коими будет переполнена атмосфера».

Император Александр I отвечал: «Виды Вашего Величества кажутся мне одинаково величественны и справедливы. Такому высшему гению, как Ваш, предоставлено было создать такой обширный план, ему же надлежит и руководить его исполнением. Я изложил Генералу Коленкуру с полною откровенностью интересы моей империи, и он уполномочен представить Вашему Величеству Мои соображения. Они были всесторонне обсуждены им и Румянцевым, и если Ваше Величество согласитесь с ними, я предлагаю одну армию для экспедиции в Индию, а другую с целью содействовать при овладении приморскими пунктами Малой Азии. В то же время я предписываю командирам моего флота состоять в полном распоряжении Вашего Величества…»

Поход в Индию желателен был для обоих императоров. И он был вполне возможен, поскольку Англия и Россия в 1808 году уже находились в состоянии войны. Однако плану Наполеона не суждено было осуществиться. Причиною этого стали затянувшиеся испанские осложнения, к которым в 1809 году прибавилась война с Австрией. А впоследствии произошел разрыв Наполеона и Александра I. Зато с Англией, с которой только что воевала Россия, у нее случилось неожиданное сближение. Причем сближение это было направлено против только что союзной Франции.

Какие только зигзаги и кренделя не выписывала внешняя политика России, шарахаясь между своими истинными интересами, заключающимися прежде всего в развитии собственных сил и талантов, и практическими действиями в интересах ее же противников. Сколько же раз русские собственной кровью защищали чужие интересы в ущерб своим собственным, сколько раз сражались против тех, кто должен был стать союзником, на стороне истинных своих врагов! Чего только не делали с направлением внешней политики нашей державы ее влиятельные англофилы. Александр I встретил ожесточенное сопротивление со стороны широких кругов дворянства. Произошло объединение англофильствующей аристократии с консервативными кругами дворянства, в глазах которых Наполеон продолжал быть французским якобинцам. К тому же прекращение торговли с Англией в результате блокады, установленной Наполеоном, больно било по карману многим. На войну с Наполеоном Александра I толкнули прежде всего круги дворянства, заинтересованные в торговле с Англией. Среди прочих поводов к войне эта причина была решающей.

Оценивая политическое настроение высших слоев русского общества после Тильзитского мира, шведский посланник Стединг пишет:

«…Неудовольствие против Императора увеличивается… и Императору со всех сторон угрожает опасность. Друзья Государя в отчаянии. Государь упрямится, но не знает настоящего положения дела. В обществе говорят открыто о перемене правления и необходимости возвести на трон Великую Княжну Екатерину».

Посланник Наполеона Сельвари сообщил Александру о возможности свержения его с престола. Император с улыбкой ответил:

«Если эти Господа имеют намерение отправить меня на тот свет, то пусть торопятся, но только они напрасно воображают, что могут меня принудить к уступчивости или обесславить. Я буду толкать Россию к Франции, насколько это в состоянии сделать».

Сельвари отмечает враждебность аристократии к царю и отчужденность от него. Он установил существование среди аристократии «английской партии» и ее враждебность к Александру I. Английский посол Вильсон открыто вел пропаганду в аристократических салонах против Александра, раздавал всем желающим брошюру «Размышления о Тильзитском мире», в которой очень резко осуждалась внешняя политика Александра. Александр I за пропаганду против него выслал Вильсона.

Друг детства Александра I Чарторыйский в поданной императору записке предупреждал: «Я думаю, что Ваши теперешние отношения с французским правительством окончатся самым печальным образом для Вашего Величества».

Наполеон скорее всего действительно не хотел воевать с Россией. Назначенного в Петербург французского посла Сельвари Наполеон напутствовал: «Я дам Вам письмо к Императору Александру, которое заменит Вам верительную грамоту. Вы исполните там мои поручения: помните только одно — я не хочу войны с Россией, и пусть это послужит основанием ваших действий. Если возможно сохранить этот союз мой с этой страной и создать что-либо прочное, ничем не пренебрегайте для достижения этой цели. Я доверился русскому Императору и между обоими народами нет ничего, что могло бы помешать полному их сближению: поработайте же для этого».