Иммануэль Валлерстайн - После либерализма

4. К 70-м гг. Соединенные Штаты достигли апогея и пределов своего могущества. Сократившийся золотой запас страны вынудил их отказаться от золотого паритета доллара. Экономическое развитие Западной Европы и Японии проходило столь стремительно, что к этому времени они уже догнали Соединенные Штаты, и даже начали опережать их в области производительности, причем именно тогда, когда мир вступил в фазу «Б» кондратьевского цикла. Точнее говоря, именно всемирное развитие производства и явилось главной причиной такого поворота событий. Вьетнам показал не только то, что Соединенные Штаты должны были следовать в соответствии с провозглашенным Вильсоном курсом, даже несмотря на протесты многочисленных групп собственных граждан; он свидетельствовал еще и о том, что если они будут действовать по-другому, позиции правительства США внутри страны смогут существенно пошатнуться. А всемирная революция 1968 г. подорвала фундамент всего идеологического консенсуса, возведенного Соединенными Штатами, включая его козырного туза — прикрытие советским щитом.

На протяжении последующих двадцати лет Соединенные Штаты только тем и занимались, что латали прорехи. Каждая заплата замедляла расползание по швам, но сама основа в конце концов изнашивалась все больше и больше. Никсон полетел в Китай и блестяще наложил очередную заплату, заставив китайцев вернуться в лоно установленного мирового порядка. Он уменьшил потери США, признав поражение во Вьетнаме. Другая очень удачно наложенная заплата состояла в том, что Соединенные Штаты помогли организовать (а, может быть, даже организовали) резкий подъем цен на нефть странами ОПЕК. Выставив свою инициативу напоказ как символ воинствующего духа стран третьего мира, ОПЕК в результате добилась того, что значительная часть мирового прибавочного продукта (включая, естественно, и тот, который был произведен в странах третьего мира) перекочевала в западные (главным образом, американские) банки через страны-производители нефти (которые, несомненно, не преминули урвать свою долю). Деньги эти вернулись в страны третьего мира (и государства советского блока) в форме государственных займов, которые дали им возможность незамедлительно сбалансировать бюджеты и продолжать импортировать западные товары. Время платить по этим счетам настанет в 80-е г.

А на протяжении 70-х Соединенные Штаты стремились в основном к тому, чтобы все было спокойно. Они предложили Западной Европе и Японии создать систему трехсторонних отношений, как бы давая им аванс на более активное участие в процессе принятия решений в области мировой политики. Советскому Союзу они предложили курс на разрядку — то есть, снижение уровня идеологической полемики, что для брежневской бюрократии было как бальзам на сердце на гребне шоковой волны 1968 г. Простым американцам они также предложили снижение напряженности времен холодной войны, своего рода повышение потребительского спроса на культуру, включавшем расширение либеральных ценностей и позитивных действий. А третьему миру они предложили поствьетнамский синдром, нашедший свое выражение в таких акциях, как доклад комитета Черча о ЦРУ, поправка Кларка по Анголе [7]и прекращение поддержки Сомосы и шаха.

Мне представляется, что администрации Никсона, Форда и Картера можно рассматривать как проводившие единый политический курс, который может быть назван «приниженной позицией», о чем президент Картер заявил в известном обращении к американскому народу, соглашаясь на ограничение могущества США. Такая политика, казалось, была вполне успешной, пока третий мир вновь не стал играть с огнем. «Приниженная позиция» наткнулась на неожиданное препятствие в лице аятоллы Хомейни. Его оказалось трудно провести. В приниженной позиции или нет, Соединенные Штаты продолжали оставаться сатаной номер один (а СССР — номер два).

Стратегия Хомейни была достаточно простой. Он отказался принять правила игры — как правила того мирового порядка, которые США навязали после 1945 г., так и правила системы межгосударственных отношений, существовавшей уже на протяжении пяти столетий. Непосредственный результат его стратегии был столь же прост. Соединенные Штаты были глубоко оскорблены, Картер вышел в отставку, а Рейган пришел к власти под лозунгом отрицания «приниженной позиции» во всех возможных ее толкованиях. Стратегия Рейгана-Буша была направлена на то, чтобы кардинально ее изменить на более жесткий курс — жесткий с союзниками, жесткий с Советским Союзом, жесткий во внутренней политике и, конечно, жесткий в отношениях со странами третьего мира.

В экономическом плане теперь настало время, когда мир оказался перед необходимостью платить по счетам за те заплаты, которые были поставлены в 70-х гг. — вплотную надвинулся долговой кризис, впервые наглядно проявившийся в Польше в 1980 г., и официально признанный в Мексике в 1982 г. В результате, страны третьего мира и советского блока вошли в штопор экономической спирали, швырнувший их вниз. Он не тронул лишь новые промышленные государства Восточной Азии, которым удалось перенести промышленное производство из центра на полупериферию системы за счет более низкой нормы прибыли. Теперь, когда возможности ОПЕК по откачке средств из ослабленной мироэкономики существенно снизились, Рейган полагался на военное кейнсианство [8]США, беря огромные займы у своих бывших союзников, ставших ныне экономическими соперниками, — Японии и Западной Европы. К середине десятилетия стало очевидно, что скоро по этим счетам надо будет платить, как третий мир должен был расплачиваться за займы 70-х гг.

Можно ли было в этих обстоятельствах еще что-то залатать? Видимо, господин Горбачев первым понял, что скорее всего таких возможностей больше не осталось. СССР был сверхдержавой прежде всего в силу своих особых отношений с Соединенными Штатами, вошедших в историю под названием холодной войны. Если Соединенные Штаты не могли больше играть роль господствующей державы, холодная война теряла смысл, и теперь СССР рисковал оказаться в положении, когда его начнут рассматривать как еще одно полупериферийное государство мировой капиталистической экономической системы. Горбачев стремился сохранить за Россией/СССР возможность остаться мировой державой (или, по крайней мере, сильным полупериферийным государством) за счет триединой программы: одностороннего прекращения холодной войны (в высшей степени успешного); освобождения СССР от ставшей теперь ненужной и чрезвычайно обременительной квазиимперии в Восточной Европе (в высшей степени успешного); и перестройки Советского государства с таким расчетом, чтобы оно могло эффективно функционировать в постгегемонистскую эпоху (завершившейся провалом).