Морис Дюверже - Политические партии

В какой-то мере это компенсируется зависимостью правительства от активистов мажоритарной партии и тех организаций, которые выражают их волю. Лейбористский кабинет больше зависит от конгресса тред-юнионов, чем от Палаты общин. При двухпартийном режиме правительство практически не может быть ниспровергнуто парламентом, но такое вполне по силам партийному форуму. Все это так, но нередко отсюда делают преувеличенные выводы, забывая о том, что эволюция партий имеет тенденцию постепенно сокращать внутрипартийную демократию и свободу действий активистов, как мы это видели. Руководители располагают все более эффективными средствами воздействия на съезд, что обычно без особых трудностей позволяет им сохранять свое лидерство. Когда они входят в правительство, эти средства, кстати, в значительной степени усиливаются за счет престижа и преимуществ власти, что позволяет им побеждать, разобщая строптивых угрозой возможного подрыва мажоритарного положения партии. Дезавуирование руководителей съездом имело бы следствием их уход из правительства; такая отставка сделала бы довольно сложным образование нового кабинета, опирающегося на ту же самую партию; эта сложность повела бы к роспуску; если же роспуск произойдет при таких обстоятельствах, когда мажоритарная партия была бы вынуждена признать свою неспособность управлять по причине внутренних разногласий, очень велик риск, что он будет истолкован как ее поражение. Это весьма сильный аргумент; если руководители партии повторяют его на все лады, этого обычно бывает достаточно, чтобы обеспечить им большинство на съезде. Все заканчивается максимум частичными перестановками в правительстве: вызванное партийным съездом падение кабинета — крайняя редкость при двухпартийном режиме. Если мыслить реалистически, возможности ослабления власти правительства за счет действий активистов партии весьма ограничены.

При президентском режиме изложенная выше схема претерпевает некоторые изменения, даже если одна и та же партия держит в руках и президентский пост, и парламентское большинство; в случае противоположного варианта она полностью ломается. В первом случае партия выступает связующим звеном между правительством и палатами, как и при парламентском режиме; лидерство президента в партии дает ему власть над парламентом; партийная иерархия усиливается за счет правительственной власти. Но поскольку классические средства взаимодействия между исполнительной и законодательной властью здесь отсутствуют, они, естественно, не могут быть усилены дуализмом партий — стало быть, не происходит и никакого ослабления прерогатив парламента по отношению к правительству, сочетающегося с укреплением прерогатив второго в отношении первого; эффект двухпартийности здесь более ограничен. Если же парламентское большинство и президентский пост принадлежат разным партиям, данный эффект действует в совершенно противоположном направлении: дуализм обеспечивает однородное парламентское большинство, которое позволяет палатам успешно противостоять президентской власти и существенным образом ее ограничивать. Разделение властей совпадает с уменьшением прерогатив правительства. Степень его зависит от степени сплоченности и внутренней дисциплины мажоритарной партии, поскольку эти факторы действуют обычно в направлении, обратном тому, что было описано выше: чем дисциплинированнее мажоритарная партия, тем мощнее ее оппозиция президенту и тем значительнее ослабляется власть правительства. И, наоборот, поскольку партия, не отличающаяся сплоченностью и дисциплиной, предоставляет своему противнику больше возможностей для маневрирования и интриг, она тем самым усиливает позицию президентской власти, если та принадлежит противоположной партии, и ослабляет ее в противном случае, как об этом свидетельствует пример Америки.

Таким образом, слабая внутренняя структура партий сближает дуализм и многопартийность. Последствия многопартийности весьма различны в зависимости от природы политических институтов: при парламентском режиме многопартийность ослабляет правительство, а при президентском скорее усиливает. Сравнение Франции с Англией хорошо иллюстрирует это явление. Отсутствие мажоритарной партии заставляет формировать там неоднородные кабинеты, опирающиеся на коалицию, или кабинеты меньшинства, пользующиеся парламентской поддержкой родственных партий. Первые постоянно разрываются на части между противоположными устремлениями их членов, ибо здесь партийная солидарность, вместо того чтобы укреплять солидарность правительственную, противостоит ей. Оппозиция существует даже в самом правительстве: ведь каждая из входящих в коалицию партий не доверяет не только явным врагам, но и собственным союзникам. Последние представляют, кстати, наиболее грозных противников на выборах, ибо, как мы это видели, при многопартийном режиме избирательная кампания по необходимости направлена против наиболее близких партий. Следовательно, программа деятельности правительства может быть только краткосрочной, с ограниченными целями и достаточно «безобидными» средствами. И действительно, многопартийная система ведет к засилью полумер и вечной погруженности в текущие дела. Кабинеты меньшинства, преимущество которых — в их однородности, а слабость — в недостатке надежной парламентской поддержки, почти не могут действовать иначе, к тому же они, как правило, редко встречаются по сравнению с другими. С союзниками выгоднее пуститься в плавание в правительственной лодке, когда они разделяют с тобой ответственность и естественную непопулярность власти, чем позволить им укрыться под сенью парламента, где они будут менее видны избирателям и куда меньше скомпрометируют себя в их глазах. За исключением Скандинавии правительства меньшинства — это обычно переходные кабинеты, чье назначение — проложить пути для разрыва альянса или же продемонстрировать невозможность такого шага.

Недееспособные и сами по себе, многопартийные правительства еще в большей степени выглядят таковыми в отношениях с парламентом. Этому существенно способствует разделение властей, которое в данных обстоятельствах обнаруживает всю свою реальность и жесткость. что дает преимущества в основном парламенту: нарушение равновесия явно оборачивается в его пользу. Средства воздействия законодательной власти на исполнительную вновь обретают всю свою эффективность; прерогативы же правительства по отношению к палатам, напротив, почти полностью ее утрачивают. Падения кабинетов — при дуалистической системе события исключительные и редкие, здесь становятся частыми и привычными; это несколько компенсируется тем обстоятельством, что в правительстве оказываются одни и те же люди, только в разных комбинациях. Запрос, который в двухпартийных режимах заменен вопросом, становится здесь существенным средством контроля над правительством и еще больше подвергает его жизнь опасности: он имеет обычно больше политический, нежели технический, и скорее общий, чем конкретный характер. В конечном счете, о каком бы тексте не шла речь, оппозиция старается, не отправляя правительство в отставку, оставить его в меньшинстве: парламент парализует его инициативы и выступает против его пожеланий. При дуалистических системах власть кабинета над мажоритарной партией позволяет без особых трудностей получить одобрение основных законов и бюджета; в условиях многопартийности коалиции мажоритарных партий почти никогда не удается достигнуть подобной дисциплины. Даже удерживаясь у власти, правительство никогда не в состоянии добиться, чтобы за его проекты проголосовали без существенных поправок, которые касаются главным образом вопросов, имеющих значение в аспекте будущих выборов.