Газета Своими Именами (запрещенная Дуэль) - Газета Своими Именами №28 от 10.07.2012

Но через пару месяцев в ОП Приезжеву все-таки «вытащили». Хрупкая девушка-блондинка с пугливыми очами студентки-троечницы и страстным темно-фиолетовым маникюром бойко отрапортовала собравшимся о грандиозной реформе вузов. Она хорошо овладела специальной терминологией, но суть творимого вряд ли понимает...

Глядел я на нее и грустно думал: “В какой садовой голове созрело решение взвалить на эту даму одну из самых трудных проблем военной реформы? Как можно было поручать реформу военных вузов человеку, который не знал даже, сколько их у нас в армии, по каким специальностям готовят офицеров, на какие приоритеты армии будущего должно быть нацелено реформируемое образование?”.

Но Екатерина Геннадьевна уже явно “наблотыкалась” в статистике.

Пулеметной очередью звучали цифры: при СССР в почти пятимиллионной армии было 166 военных вузов, сейчас менее чем миллионных Вооруженных силах их осталось 17. Во времена Союза ежегодно выпускалось 60 тыс. лейтенантов, - сейчас хватает и 7-8 тысяч (ведь офицерских должностей стало на 130 тысяч меньше).

Участвовавший в слушаниях взвод отставных генералов и полковников сильно насторожился и помрачнел, когда услышал от Приезжевой, что теперь офицер после военного училища на следующей ступеньке образования (в академии) будет грызть гранит науки не три, а два года, что ради карьерного роста ему придется не раз отрываться от службы на курсы.

Иные матерые служаки с недоверчивой ухмылкой глядели на Екатерину, как на несмышленую дочку, - мол, «что-то не то ты несешь». В зале явно назревала свирепая «гроза».

Как только Приезжева закончила свой доклад, Каньшин обратился к публике с просьбой по-рыцарски отнестить к Екатерине, следить за словами и сдерживать эмоции (желающие выступить нетерпеливо трясли поднятыми руками и излучали глазами ядерную энергию возмущения).

И тут же сам Каньшин элегантно послал ей «черный шар»:

- А было ли у Минобороны научное обоснование реформы военного образования?

Екатерина «поплыла», сбивчиво докладывая о каких-то бумагах с «мнениями и оценками». Вспыхнул ворчливый ропот вперемешку с ядовитым смешком. Следом за Каньшиным на Приезжеву «наехал» ветеран ПВО, доктор военных наук генерал-полковник Анатолий Хюппенен: «Как же так получается, что только-только созданы Войска Воздушно-космической обороны, а академию, где готовят спецов для них, - разгоняют?».

Екатерина резво ответила, что их будут обучать в других академиях, - но и эти её слова утонули в гомоне недовольства.

Президент Коллегии военных экспертов России генерал-майор Александр Владимиров темпераментно возмущался тем, что такая авантюрная реформа военного образования не нацелена на подготовку кадров для современных войн, а бывший начальник Главного штаба Сухопутных войск генерал-полковник Юрий Букреев сильно удивлялся тому, что теперь офицеров стратегического звена будут готовить в академии всего 24 месяца: «Да у нас штукатуров столько учат!» - рубанул он.

Им убедительно вторил и президент Фонда содействия научным исследованиям генерал-майор Рафаэль Тимошев.

В конце концов дружный критический хор генералов, полковников, думских и правительственных чиновников, преподавателей и руководителей военных вузов сошёлся на том, что необходима строгая и профессиональная «инвентаризация» итогов первого этапа реформы военного образования. Что надо “вытаскивать наши вузы из-под руин сердюковской реформы”.

Что для этого надо привлечь «широкие круги» военно-экспертного сообщества. Что надо обратиться к руководству страны с предложением о проведении специального совещания о качестве подготовки офицерского корпуса армии сегодняшнего и завтрашнего дня. Комиссия ОП по итогам слушаний приняла решение, о котором её председатель Александр Каньшин намерен проинформировать президента - Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами страны.

Покидая Общественную палату, я думал о том, что военным образованием в России должен рулить все-таки матёрый профессионал, всеми фибрами души чувствующий “материал”, стратегически мыслящий, не случайный на этом важнейшем участке военного строительства. Ибо то, что творит Приезжева, это зачастую преступная авантюра, как, собственно, и многое из того, что мы обозвали военной реформой.

Я не думаю, что мадам настолько глупа, что не понимает, куда попала и что от неё требуется. Но самое страшное, что она СОГЛАСИЛАСЬ взяться за дело, в котором не разбирается. Видимо, это отражение типичной для нашего времени тенденции - отдавать должности тем, кто хорошо лижет.

Ну а был ли разговор об академии Жугарина? Был. Хор рыдающих генералов исполнил поминальную ораторию.

Ну а если ты, Баранец, такой храбрый, то выступал ли ты?

Выступал. О чем говорил?

О многом.

И о том, что некоторые кадетские корпуса называются “при президенте”, а другие нет. Они что - Обаме служат?

Говорил о дури со свободными дипломами, когда свеженьких лейтенантов отпускали на все четыре стороны?

Говорил о том, что надо заканчивать с этими “нелепыми женскими упражнениями” с военным образованием и отдать его в руки знающих людей. Что обязательно обращусь к президенту с предложением собрать специальное совещание по военному образованию, создать группу матёрых профессионалов, которые и разработают концепцию военного образования, и увяжут его с перспективами реформирования армии. Чтобы не получилось, как с новым выводком атомных лодок - они есть, а “Булавы” нет и неизвестно, когда будет...

Говорил о том, что некому сейчас заниматься душой солдата и офицера.

Что уровень академий уже мало чем отличается от училищ.

Говорил о продаже академий. В том числе и своей - бывшей ВПА. На что госпожа Приезжева тут же огрызнулась, что это не так. Тогда я сказал ей, что тот корпус на Садово-Кудринской, где я учился, давно продан коммерсантам...

Да о многом другом тоже говорил - наболело.

И кто-то сейчас обязательно скажет - а что толку от этих разговоров, тем более в стенах ОП!?

Конечно, завтра наше военное образование не пойдет в нужном направлении. Но из таких разговоров тоже возникают в итоге действия. Надо стучаться и стучаться в дубовые двери власти. И чаще, и громче. Когда-нибудь, а откроют и прислушаются.

Надо лишь не молчать.

Полковник БАРАНЕЦ

Позвали меня на заседание комиссии Общественной Палаты. Дмитрий Медведев поручил комиссии, во главе которой стоят Иосиф Дискин и Николай Сванидзе, отреагировать на предложение агентства новостей «Регнум»: ввести в российский календарь день памяти жертв нацизма и коллаборационизма. Тема была маловажная, дело не стоило выеденного яйца, но оно дало мне возможность увидеть сионистское лобби в действии, а лучше раз увидеть, чем сто раз услышать.