Александр Бузгалин - Анти-Popper: Социальное освобождение и его друзья

Давайте теперь посмотрим на позитивную программу Поппера. Фактически это не более чем некоторые весьма скромные требования из программы-минимум большинства левых, марксистски ориентированных партий. Она включает укрепление свободы и осознание вытекающей из нее ответственности, при этом главным является идея ненасилия и поиск мирного, ненасильственного решения стоящих перед обществом проблем.

Второй пункт — борьба за мир во всем мире и нераспространение ядерного и термоядерного оружия. Звучит тоже в духе программ-минимум практически всех левых партий, за исключением только одного нюанса. Поскольку этот тезис написан Поппером в 1992 г., то хочется задать вопрос этому пацифисту, почему он не хочет выдвинуть предложение о радикальном сокращении, если не о уничтожении, оружия массового поражения, прежде всего странами НАТО? Ведь угрозы со стороны социализма не существует, марксизм, по вашему мнению, рухнул, окончательно умер вместе с социализмом, и, следовательно, ничто не представляет угрозы капиталу, кроме самого капитала. Итак, если социализм более не является угрозой и реальным фактом жизни, то существующая система, которая описана как демократическая, ориентированная на мирное решение противоречий, вполне могла бы и, более того, должна была бы отказаться от оружия массового уничтожения и резко сократить остальные вооружения. Между тем практика конца XX — начала XXI вв. показывает прямо противоположные тенденции. Что-то у вас не вяжется одно с другим, Карл Поппер.

Третий тезис — борьба с бедностью. Далее идет борьба с демографическим взрывом и обучение ненасилию. Все это, еще раз подчеркиваю, вполне соответствует не только программе-мини-мум марксистских партий, но и основным идеям движения за мир 1960-х гг., поддержанного и левыми на Западе, и Хрущевым в Советском Союзе. Попперу, наверное, следовало бы как-то оговорить это или, по меньшей мере, не закрывать на это глаза, не выдавая свои предложения за некоторое антимарксистское построение — характерно, что последние страницы книги посвящены именно этой программе-минимум марксистских партий в качестве позитива. Однако отличием программы Поппера от программы марксистов является то, что он не апеллирует к конкретным экономическим, социальным и политическим силам, общественным движениям или массовым организациям, которые должны были бы реализовать эту программу, а завершает все пунктом, который звучит, по меньшей мере, наивно. Он ставит в качестве финальной задачи обучение ненасилию и пишет: «Я давно придерживаюсь мнения, хотя возможно и неверного, что в последнее время в мире стало больше жестокости». Да, в том, что в мире стало больше жестокости, вы вполне правы, Карл Поппер. Более того, этот мир стал еще более жестоким именно после того, как рухнул «реальный социализм» со всеми его противоречиями. А вот надежды на то, что можно исправить этот мир при помощи обучения ненасилию, можно считать исключительно благоглупостью, и жаль, что автор завершает работу такого рода поучениями, а не серьезным анализом реальных, объективных процессов.

В заключение хочется сказать: последние слова книги «посмей презирать моду и каждый день будь немного ответственнее — это лучшее, что ты можешь сделать во имя свободы» в полной мере могли бы адресовать самому Карлу Попперу его марксистские критики. Будьте ответственнее, последователи Карла Поппера, и это лучшее, что вы можете сделать во имя свободы, будьте более критичны, смотрите на мир открытыми глазами, постарайтесь увидеть его в действительной сложности и противоречии, — это лучшее, что вы может сделать во имя свободы.

Так получилось, что эти размышления я диктую, сидя на ступеньках здания пленарных заседаний И Всемирного Социального форума в Порту-Алегри 3 февраля 2002 г. Та атмосфера, которая окружает меня, настолько отличается от сталинистской модели, приписываемой социализму, что кажется мифом все, что мы привыкли читать и видеть о сталинских ГУЛАГах, об официальной идеологической зашоренности духовной жизни советской системы, о бесконечных хмурых лицах в очередях за молоком и мясом, обо всем, что мы привыкли считать «реальным социализмом». Но тем не менее это правда. Как правда и то, что «реальный социализм» — не только дефицит и произвол бюрократии, но и массовое социальное творчество десятков миллионов людей, искренне созидавших новое общество своими руками, а левые идеи, идеи социализма, социального освобождения, человеческой эмансипации — не только «реальный социализм», но и вот такие мировые социальные форумы, движения, когда в одном небольшом провинциальном городе далекой Бразилии собираются многие десятки тысяч человек, а на демонстрации выходят сотни тысяч участников — веселых, молодых, всех цветов кожи, всех наций, от Непала и Японии до Бразилии, Уругвая, Чили, включая многотысячные делегации практически из всех стран Западной Европы, Африки… трудно перечислить всех, кто сейчас рядом.

Однако «реальный социализм», со всеми его противоречиями, — правда нашей истории. Прежде чем говорить о связи теории марксизма и практики «реального социализма», я хотел бы сразу подчеркнуть, что эта практика была и остается в историческом смысле крайне противоречивой.

«Экономика дефицита» и огромные диспропорции в развитии между производством средств производства, вооружений — на одном полюсе и предметов потребления, услуг — на другом. Но есть и другая сторона той же экономики. Это возможность мобилизации ресурсов общества на приоритетных направлениях развития, причем не только в военной области, но и в таких сферах, как образование, где наша страна сделала качественный, грандиозный скачок на протяжении всего лишь нескольких десятилетий от безграмотной на 80% страны к обществу с передовой системой высшего и среднего образования. Это достижения в области фундаментальной науки, подлинной культуры, это, в конце концов, гарантии жизни, пусть с очередями, но с достаточным количеством продуктов питания, одежды, нормальными условиями жилья, гарантированным здравоохранением, образованием и обеспеченной старостью практически для всего населения Советского Союза и других социалистических стран. Наконец, это превращение социалистической системы и в экономическом отношении в одну из двух господствовавших мировых систем. Неслучайно Третий мир был назван именно так, и качественное различие между уровнем жизни советской системы и даже Бразилией — одной из самых развитых стран Третьего мира — чувствуется даже сейчас, 20 лет спустя после краха СССР.