Роза Люксембург - Накопление капитала

Впрочем и у самого Бауэра есть смутное представление о том, что превращение прибавочной стоимости в переменный капитал представляет собой все, что угодно, но не «реализацию прибавочной стоимости». Он, например, ни слова не говорит об этом, пока он рассматривает возобновление переменного капитала в прежнем масштабе. Этот кунсштюк начинается только там, где речь заходит о «добавочных рабочих». Рабочие, которые уже много лет работают для капитала, получают просто заработную плату — сперва деньгами, а затем средствами существования — и производят за это прибавочную стоимость. Напротив того, рабочие, которые вновь привлекаются при расширении предприятия, делают еще нечто большее: они «реализуют» капиталисту его прибавочную стоимость, причем это выражается в том, что они на полученную от капиталиста денежную заработную плату покупают у того же самого капиталиста средства существования! Рабочие, вообще говоря, реализуют только для себя свой собственный товар — рабочую силу, и с них достаточно, что они производят для капитала прибавочную стоимость. Но если их назвать «добавочными» рабочими, то они должны делать для капитала двойное чудо: во-первых, производить в виде товаров прибавочную стоимость и, во-вторых, реализовать еще эту прибавочную стоимость в деньгах!

Здесь мы счастливо подошли к элементарным понятиям процесса воспроизводства и вступили, так сказать, в область второго тома «Капитала». И ясно до очевидности, насколько Бауэр способен не только к толкованию второго тома Маркса, но даже к тому, чтобы «освободить» изложение Маркса от его противоречий и «произвольных элементов» и «дать для хода его мыслей подходящее выражение».

Бауэр венчает общую часть критики моей книги словами:

«Товарищ Люксембург думает, что товары, в которых воплощено (a + b) [355], должны быть проданы вне капиталистического мира, чтобы была возможна реализация овеществленной в них прибавочной стоимости. Но что же это за товары? Ведь это — те средства производства, которые нужны капиталистам для расширения их производственного аппарата, и те потребительные блага, которые употребляются на прокормление прироста рабочего населения». И Бауэр с изумлением восклицает против путаницы понятий, которую я вношу. «Если бы эти товары были выброшены за пределы капиталистического мира, то в следующем году вообще не было бы возможно никакое производство в расширенном масштабе; нельзя было бы произвести ни средств производства, необходимых для расширения производственного аппарата, ни средств существования, необходимых для прокормления возросшего количества рабочих. Исключение этой части прибавочного продукта из капиталистического рынка не только не сделало бы возможным накопление, как думает Роза Люксембург, напротив того, оно сделало бы невозможным всякое накопление ». (l. с., стр. 868, подчеркнуто у Бауэра)

И далее, в конце статьи, Бауэр категорически заявляет: «Часть прибавочного продукта, воплощенная в накопленной части прибавочной стоимости, не может быть продана крестьянам или мелкой буржуазии колоний, потому что она нужна в своей капиталистической родине для расширения производственного аппарата» (l. с., стр. 873).

Всякое дыхание да хвалит господа! Что же сказать по поводу подобного представления и подобной критики? Мы вступили здесь уже в область экономической невинности; ведь это значит стоять на одном уровне с честнейшим фон-Кирхманом или с достопочтенным русским архипутанником Воронцовым. Бауэр вполне серьезно думает, что если капиталистические товары «выбрасываются» в некапиталистические слои и страны, то они попросту исчезают, как будто они были выброшены в море, и оставляют в капиталистическом хозяйстве зияющую брешь! Мудрствуя насчет марксовых схем, Бауэр в усердии не заметил того, что в настоящее время знает всякий ребенок, а именно, что если товары вывозятся, то они не уничтожаются, а обмениваются , и что на них, как правило, как раз у этих некапиталистических стран и слоев покупаются другие товары, которые служат для того, чтобы снова обеспечить капиталистическое хозяйство средствами производства и потребления! Он с пафосом характеризует как нечто в высшей степени гибельное для капитала и как продукт моей слепоты то, что является повседневной действительностью капитализма с его первого до последнего дня!

Поистине удивительные вещи! Английский капитализм с 20-х до 60-х годов XIX столетия непрерывно «выбрасывал» в тогда еще некапиталистическую северную и южную Америку собственные средства производства — уголь и железо — и при этом не только не погиб, а расширялся и расцветал, получая из той же Америки хлопок, сахар, рис, табак, а впоследствии и хлеб. Германский капитализм в настоящее время лихорадочно «выбрасывает» в некапиталистическую Турцию машины, железо, локомотивы и продукты текстильного производства и вместо того, чтобы погибнуть от этого, он, напротив того, готов со всех четырех сторон зажечь мир, лишь бы монополизировать для себя в гораздо большем масштабе эти гибельные коммерческие дела. Чтобы создать себе возможность «выбрасывания» собственных капиталистических товаров в некапиталистический Китай, Англия и Франция в продолжение трех десятилетий вели кровавые войны в Восточной Азии, а объединенный капитал Европы на рубеже XX столетия предпринял против Китая международный крестовый поход. Да весь обмен с крестьянами и ремесленниками, т. е. с некапиталистическими производителями в самой Европе, происходит в каждой стране перед нашим носом, он является одним из повседневнейших явлений и в то же самое время, как всякому известно, одним из необходимейших условий существования капиталистической промышленности. И тут Отто Бауэр внезапно делает открытие: если бы капиталисты «выбрасывали» в некапиталистическую среду товары, которых они сами или их рабочие не потребляют, то никакое накопление не было бы возможно! Как будто, наоборот, капиталистическое производство было бы исторически возможно, если бы капиталу с самого начала были представлены исключительно те средства производства и потребления, которые им же произведены!

Так можно запутаться в пылу теоретического мудрствования! Для всего этого «компетентного» направления эпигонов марксизма как в теории, так и на практике характерно то, — и мы найдем этому в дальнейшем немало подтверждений, — что оно при своем углублении в абстрактную «схему» теряет всякое чувство действительности и чем бесстрашнее оно орудует в дебрях теории, тем беспомощнее оно спотыкается о самые бьющие в глаза явления действительной жизни.

Мы покончили таким образом с прелиминарными положениями Бауэра и познакомились с его методами и приемами. Остается самое главное: его теория народонаселения.