Ольга Кирьянова - Американская женщина вчера и сегодня: (Иллюзии на продажу)

Сенатору пришлось ретироваться.

Среди союзников американок была и партия прогрессистов, выражавшая интересы мелких фермеров и бизнесменов. Позиция далеко не случайная — прогрессисты хотели избежать полного поглощения своих хозяйств аграрными и промышленными корпорациями и рассчитывали заручиться в этом вопросе поддержкой женских голосов.

Пикеты у Белого дома, марши протеста стали тактикой женского движения. Один из наиболее многолюдных маршей состоялся в день инаугурации президента В. Вильсона — 5 тыс. американок прошли по улицам Вашингтона. Однако запомнился этот марш не столько своими масштабами, сколько тем, с какой жестокостью полиция расправилась с женщинами.

На этом можно было бы поставить точку в рассказе о борьбе за избирательное право для американок. Они его получили. Но вслед за ликованием пришло отрезвление. Дальнейшая жизнь показала, сколь велико было заблуждение тех из организаторов женского движения, кто поставил знак равенства между законодательным признанием некоторых прав за женщиной и ее фактическим и полным освобождением от дискриминации. Сконцентрировавшись целиком на весьма узкой платформе требований, женское движение заранее обрекло себя на затухание, что было на руку буржуазным идеологам, стремившимся взять реванш за временное поражение.

вернемся теперь к изданию, занявшему лидирующее место в женской печати после бесславного ухода со сцены реакционного «Годис». «Лейдис хоум джорнэл» («Женский домашний журнал») появился в 1883 г. Журнал повел свою «партию» значительно тоньше, хотя и на его страницах хватало места недовольству по поводу женских претензий на полное равенство с мужчинами. Но вместе с тем, и это особенно бросалось в глаза, борьба велась по новым правилам. Каким? Отныне в мире журнального бизнеса диктатором стала «ее величество Реклама». Именно «Джорнэл» (как его сокращенно называют) проложил остальным женским изданиям дорогу, по которой они пришли к коммерческому успеху и снискали себе славу некоего социального феномена. Говоря же иначе, «Джорнэл», существующий и поныне, стал типичным образчиком издания, делающего бизнес на оболванивании американок. С него начал основание своей империи один из магнатов американской печати — С. Кэртис. Редактировать журнал он пригласил датчанина Э. Бока, кичившегося непревзойденным умением управлять женским рассудком. Так ли это?

Надо отдать должное Боку. При определении читательского адреса журнала он не ошибся, посвятив страницы «Джорнэл» не элите общества, как это делали его предшественники, а одной из наиболее многочисленных социальных групп — среднему классу. Разумеется, Бок и не помышлял о женском равноправии, о разрушении прочно укоренившихся форм зависимости средней американки. Напротив, он, по свидетельству современников, был прямо-таки одержим «бабушкиным синдромом», тосковал по «старому доброму времени», когда якобы существовала порода превосходных жен и матерей — образцов добродетели и совершенства, умевших держаться за своих мужей и дома́. Он не скрывал, что, как и большинство мужчин своего времени, придерживался мнения, будто «женская независимость — лишь золотая мечта». Считай — несбыточная.

С правом женщин голосовать на выборах редактор смирился только тогда, когда это стало неизбежной реальностью. Как и с тем, что одинокие девушки зарабатывали порой на хлеб насущный. Это не мешало Боку заниматься привычным делом — внушать читательницам негативное отношение ко всем видам деятельности, выходящим за рамки семейной сферы, а значит, ведущим к экономической независимости от мужчины.

«Деловая атмосфера, — писал он, — разрушительно воздействует на чувствительную женскую натуру и уравновешенность рассудка».

Бок фарисействовал ради «вечной цели» — затолкать американок обратно в колониальную эпоху.

«Превосходство женщины, — убеждал он, — заключается в праве, данном ей от рождения, — быть любящей женой и заботливой матерью».

Это-то право и обеспечивает якобы женщине всю полноту свободы и власти.

Старая песня. И увы, весьма популярная. Мягко говоря, в этом отношении Бок не был новатором. Зато он придумал нечто другое. Журнал соглашался, что облагораживающее влияние женщины должно все-таки простираться за пределы ее дома! Противоречия здесь нет. Дом, как и прежде, признавался главным местом обитания. Выходить же за его пределы, по мнению «Джорнэл», следовало только ради высоких общественных интересов государства. Каких? Ну например, разве не может увлечь американок борьба против многоразового использования стеклянных стаканов для питья в общественных местах и за внедрение бумажных стаканчиков? Или… борьба против моды на украшение дамских шляпок страусовыми перьями? Ладно бы Бок искренне жалел птиц. Ему было важно придать активности дам нужное направление.

Бок проявлял чудеса изобретательности, придумывая все новые и новые мероприятия. Очередная кампания проходила уже под лозунгом «За красивую Америку!». Журналу, сумевшему разжечь пламя женского гнева, удалось, например, предотвратить установку рекламного щита на краю Большого Каньона. «Красота Америки спасена», — немедленно поведал Бок читательницам. Удачно завершилась и массовая кампания за разбивку нескольких клумб в городах Линн и Массачусетс.

Победа следовала за победой. В ходе «битв» решалась судьба десятка-другого страусов или нескольких гектаров городских свалок. Бушевали почти настоящие бури, хотя по большей части они закипали в стакане воды. Принятые меры существенно ничего не меняли в антисанитарной обстановке больших городов. Основных источников загрязнения — заводов и фабрик, чадящих в городах, журнальные волны протеста не достигали.

«Бок только прополаскивал грязное белье, — пишет упоминавшаяся нами Э. Вудворт, — но никогда не отстирывал его дочиста».

Однако игры в общественную активность способствовали росту его популярности, как, впрочем, и еще один из используемых резервов — реклама. Благодаря ей суммы, поступающие от реализации тиража, перестали быть главным источником доходов издания. Журнал даже снизил подписную плату до 50 центов за год и стал продаваться ниже себестоимости. Все издержки покрывали доходы от рекламных объявлений.

Нельзя сказать, что о рекламе не знали, например, издатели «Годис». На его последних страницах можно отыскать немало объявлений вроде объявления многодетной вдовы, просившей покупать сделанное ею мыло, и т. п. Все меняется неузнаваемо. В «Джорнэл» и характер объявлений, и их владельцы уже иные, несмотря, однако, на то, что самые первые рекламные тексты тоже относились к мылу. Только теперь рекламируемый товар изготовлялся не одинокой вдовой, а в цехах солидной корпорации, поглотившей в свое время множество мелких мыловарен. Чему удивляться, капитализм в Америке вступил в монополистическую стадию развития.