Геннадий Осипов - Общество знания: История модернизации на Западе и в СССР

Так возник новый в истории тип социального управления, основанный на убеждении и внушении. Герберт Маркузе отмечает это огромное изменение: «Сегодня подчинение человека увековечивается и расширяется не только посредством технологии, но и как технология, что дает еще больше оснований для полной легитимации политической власти и ее экспансии, охватывающей все сферы культуры» [29, с. 334]. Подчинение не посредством технологии, а как технология !

Философ С. Московичи видит главное отличие нового способа господства («западного деспотизма» в отличие от «восточного») в том, что оно опирается на контроль над средствами информации и использует их как нервную систему: «Они простирают свои ответвления повсюду, где люди собираются, встречаются и работают. Они проникают в закоулки каждого квартала, каждого дома, чтобы запереть людей в клетку заданных сверху образов и внушить им общую для всех картину действительности… Западный деспотизм… предполагает захват орудий влияния или внушения, каковыми являются школа, пресса, радио и т. п… Внешнее подчинение уступает место внутреннему подчинению масс, видимое господство подменяется духовным, незримым господством, от которого невозможно защититься» [184, с. 435].

Вместе с наукой, как ее «сестра» и как продукт буржуазного общества, возникла идеология. Она по праву является важной областью и пространстве знания, перекрывается с другими областями, в том числе с научным знанием, но обладает автономией и собственными специфическими когнитивными средствами и методами [40] Мы оставляем в стороне тот факт, что во взаимодействии идеологии с наукой есть большая доля паразитирования. Как отмечает философ науки Г. Андерссон, «большинство современных идеологий, независимо от их происхождения, утверждают, что основываются на науке или даже что составляют базу самой науки. Таким образом они стремятся обеспечить себе легитимацию „наукой“. Наука заняла место, ранее принадлежавшее божественному откровению или разуму» [3, с. 17]. . Для социологии «общества знания» важен тот факт, что главные средства господства идеологии над умами и чувствами людей «производит» наука. При переходе к «информационному обществу» как постиндустриальному этапу в развитии «общества знания» эта роль науки и техники быстро возрастает.

Маркузе интерпретирует сам научный рационализм как орудие доминирования над человеком: «Эта интерпретация связывает научный проект (метод и теорию), до какого бы то ни было приложения и использования, со специфическим социальным проектом — и видит эту связь именно во внутреннем строении научной рациональности, то есть в функциональном характере ее понятий» [29, с. 335].

Ряд западных социологов считает это изменение революционным. Ж. Эллюль пишет: «Информатика, сросшись с бюрократической властью, застынет несокрушимой глыбой. Это — исторический тупик человечества, который будет осознан по-настоящему только в конце, потому что ведущий к нему путь так приятен, так легок, так соблазнителен, так полон ложными удачами, что представляется маловероятным, что человек отвергнет его и вступит на трудную, аскетическую, добровольно самоотверженную и нешумную дорогу, которая позволит в конечном счете прийти к той гуманизации техники и власти, о которой сейчас так много говорят… Когда такое кибернетизированное государство „схватится“, как схватывается ледяная шуга или бетон, то будет, строго говоря, уже слишком поздно» [286, с. 151].

Имеет смысл, однако, кратко вспомнить динамику этого развития.

Во всех странах Запада, где произошли великие буржуазные революции, ученые, философы и гуманитарии внесли свою лепту в программирование поведения масс посредством идеологии. В Англии — Ньютон и его последователи, которые из новой картины мира выводили идеи о «естественном» (природном) характере конституции, что должна ограничить власть монарха («ведь Солнце подчиняется закону гравитации»). Ученый и философ Томас Гоббс развил главный и поныне для буржуазного общества миф о человеке как эгоистическом и одиноком атоме, ведущем «войну всех против всех» — bellum omnium contra omnes. Ученый и философ Джон Локк разработал новую теорию собственности, которая легитимировала и приватизацию общинных земель, и колониальные захваты с геноцидом местного населения. Затем он же, соединив эту теорию с идеей равновесной системы мироздания, разработал теорию гражданского общества как «республики собственников», ведущей холодную гражданскую войну с «пролетариями» с помощью системы «сдержек и противовесов».

Во Франции общество было подготовлено к слому «старого порядка» полувековой работой Просвещения. Поскольку здесь «властители дум» образовали сплоченное сообщество, в нем довольно быстро возникло самосознание и началась теоретическая работа. Так здесь впервые появилось слово идеология и была создана влиятельная организация — Институт, в котором заправляли идеологи. Они создавали «науку о мыслях людей», хотя в категорию мысли они включали также чувства, желания и воспоминания. Основатель «идеологии» Детют Де Траси написал учебник «Элементы идеологии» (1801), предназначенный для центральных школ, в которых готовилась буржуазная элита Франции. В нем идеология была представлена как наука о создании, выражении и распространении идей. Уже первые специалисты, которые назвали себя идеологами, совершенно правильно определили две главные сферы духовной деятельности человека, которые надо взять под контроль, чтобы программировать его мысли — познание и общение. В том «курсе идеологии», который они собирались преподавать правящей элите Франции, было три части: естественные науки, языкознание («грамматика») и собственно идеология. Итак, основа, в которую надо закладывать свои идеи-программы, построена из знаний о мире (и самом человеке), и из обмена сообщениями (информацией).

Исходя из представлений о человеке-атоме Де Траси дал и новую концепцию частной собственности как естественного права. Он писал: «Природа наделила человека неизбежной и неотчуждаемой собственностью, собственностью на свою индивидуальность… „Я“ — исключительный собственник тела, им одушевляемого, органов, приводимых им в движение, всех их способностей, всех сил и действий, производимых ими. и никакое другое лицо не может пользоваться этими же самыми орудиями» (цит. в [178, с. 216]).

В то же время было осознано влияние на мысли людей количественной меры, числа, заменяющего наполненные тайным, неподконтрольным смыслом качества. С помощью нового «языка точности» правящий слой стал господствовать над мыслями и словами о самых фундаментальных категориях бытия — пространстве и времени. Мишель Фуко, который взялся за «раскопки смыслов», создавших современный Запад, утверждает определенно: «язык точности» (язык чисел) совершенно необходим для «господства посредством идеологии». Тогда же современное общество стало создавать важнейший для культурной гегемонии буржуазии механизм — школу нового типа. Она контролировала характер и объем знаний, который передавался следующему поколению. Эта школа с первого класса делила поток учеников на два «коридора» — одни воспитывались и обучались как господствующая элита, а другие (большинство) — как «люди массы». Школа стала фабрикой, «производящей» классовое общество (см. [5]).