Эдвард Люттвак - Переворот

Этот «естественный закон военного противостояния» срабатывает на всех уровнях стратегии. Так, на техническом уровне мы можем наблюдать, как взлет «кривой успеха» в ведении боевых действий, вызванный применением какого-то нового типа оружия или технического устройства, вдруг обрывается по причине того, что противнику удалось найти эффективнее противодействие этому оружию. При этом данное противодействие может быть найдено как на техническом уровне (удалось разработать аналогичное оружие), так и на более высоком уровне стратегии, например на тактическом (противник разработал тактику ведения боя, при которой преимущества вашего нового оружия сводятся на нет).

Тот же самый закон мы можем наблюдать и на уровне большой стратегии (grand strategy). Так, боевые успехи, обусловленные военным мастерством и технической мощью одного из противников, могут быть сведены на нет дипломатической игрой его оппонента. Излишнее усиление позиций одной из стран вызывает опасения у ее соседей. Если проигрывающая в противоборстве сторона убедит «мировое сообщество» в том, что ее противник представляет угрозу не только для нее, но и для других стран, она сможет создать новый военный альянс, чего ей было бы трудно добиться, если бы ее противник не одержал над ней столь заметную победу и не продемонстрировал свою военную мощь всем соседям.

Помимо волнообразности военного противостояния Люттвак указывает еще и на его особую парадоксальную логику. Он проводит различие между «прямолинейной логикой производства» и «парадоксальной логикой стратегии». В производственной и в коммерческой деятельности вы обычно имеете дело либо с пассивным и неодушевленным материалом, либо с реальным или потенциальным партнером, который заинтересован в конструктивном исходе вашего взаимодействия. На войне вам противостоит противник, наделенный свободой воли и действий, и он вовсе не заинтересован в позитивном для вас исходе событий. В военных действиях ни у кого нет установки на конструктивность — хитрость и обман превращаются в проявление доблести, а способность действовать нелогично, нестандартно и парадоксально может принести больше пользы, чем самые разумные и предсказуемые шаги.

Люттвак постоянно указывает на то, что только в условиях войны выбор в пользу качественной и прямой дороги может оказаться ошибочным, а выбор пути по разбитой и более длинной дороге — верным.

Построить какой-либо сложный объект, техническое средство или систему намного сложнее, чем ее разрушить, — и это является одной из базовых реалий военного противостояния. Мощное оружие позволяет производить более существенные разрушения, но и это супер-оружие может быть уничтожено или обезврежено каким-то более примитивным и простым средством. Например, оснащенные точными системами наведения ракеты могут быть отведены от целей радиопомехами.

Динамика военного противостояния со всей его парадоксальностью, «неконструктивностью» и «волнообразностью» образует горизонтальное измерение стратегии. Но любой конфликт разворачивается на нескольких уровнях, и боевые действия — это лишь одно из проявлений конфликта. Взаимодействие различных уровней противостояния — технического, тактического, оперативного, уровня театра военных действий и далее еще более высоких уровней — задает вертикальное измерение стратегии. Стратегия — это сложная игра, с переходом с одного иерархического уровня на другой при взаимном рефлексивном управлении одного другим. При этом действия на самом нижнем «этаже» противостояния, в «горизонтальном измерении», могут эхом отдаваться на более высоких уровнях и предоставлять возможности и ресурсы для реализации маневров на уровнях театра военных действий или дипломатических интриг — и все это охватывает и удерживает в себе большая стратегия [129] «Что касается уровня большой стратегии, все происходящее на нижележащих, военных, уровнях в той или иной форме отражается в широком контексте международной политики, что сказывается и на невоенных отношениях между государствами: формальных дипломатических связях, пропаганде в средствах массовой информации, тайных операциях, на собираемых разведкой сведениях о соседях, а также на всех экономических сделках, значение которых выходит за пределы интересов частных лиц. Следовательно, на этом непропорционально просторном верхнем этаже в постоянных взаимодействиях между странами всплывает то, чего им удалось или не удалось достичь в военной сфере: на техническом, тактическом, оперативном уровнях и на уровне театра военных действий. Если взять другой образ, ухватывающий динамическую реальность нашего предмета, то большую стратегию можно рассматривать как слияние военных взаимодействий, перетекающих вверх и вниз с одного уровня на другой и образующих «вертикальное» измерение стратегии, в то время как на поверхности мы видим различные отношения между государствами, образующие «горизонтальное» измерение стратегии». Эдвард Люттвак. Стратегия: Логика войны и мира. Москва, 2012. С. 267. .

Хорошо продуманная диверсия на уровне дипломатических интриг или информационная атака могут свести на нет ваше военное и техническое превосходство. Удачная бомбардировка, уничтожившая крупный и укрепленный населенный пункт противника, в случае реализации им продуманного информационного маневра, усиленного провокациями, может привести к политической и экономической блокаде вашей страны со стороны мирового сообщества. Грамотно организованный прорыв незначительного по размерам, но маневренного и хорошо подготовленного подразделения в тыл более сильного противника может дестабилизировать всю его армию. А удачно проведенный государственный переворот во властных структурах врага может отменить саму необходимость ведения против него боевых действий.

На уровне большой стратегии ситуация усложняется не только по причине разрастания масштабов действия. Здесь существенно увеличивается число субъектов действия, вовлеченных в ситуацию. Если для военного противостояния на уровне театра военных действий обычно предполагается наличие двух противоборствующих сторон, то на уровне большой стратегии в противостоянии задействованы как минимум три стороны, а чаще — все страны, имеющие свои интересы в данном регионе, даже если они находятся в другом конце земного шара.

Другой отличительной чертой большой стратегии является то, что противостояние охватывает не только период открытых войн, но и мирное время. С точки зрения grand strategy мир — это только период временного отсутствия войны, война со знаком «минус». Если внутренняя политика стран обычно ориентирована на мир и подчиняется, по словам Люттвака, «линейной логике производства», то внешняя политика — это всегда война, даже если страны декларируют мирное сосуществование. Войны могут носить открытый характер, приобретать форму «холодной войны» или войны без использования вооружения, когда используются экономические, торговые и дипломатические формы противостояния, но это противостояние всегда подчиняется «парадоксальной логике стратегии». И даже те страны, которые находятся в одном военно-политическом альянсе, все равно вынуждены рассматривать друг друга как потенциальных противников в какой-нибудь будущей войне.