Колин Крауч - Постдемократия

Movements and Cultural Dynamics in Advanced

Societies. London: Sage Publications. Freedland, M. R, 2001, «The Marketization of Public

Services», in Crouch, C, Eder, K. and Tambini, D.

(eds.), Citizenship, Markets and the State. Oxford:

Clarendon Press. Giddens, A. 1998, The Third Way. Cambridge: Polity. Hardin, R. 2000, 'The Public trust', in Pharr and Putnam

(2000), q. v.

Hatcher, R. 2000, «Getting down to Business», paper presented at conference on Privatisierung des Bildungsbereichs', University of Hamburg.

Kiser, E. and Laing, A. M. 2001, «Have We Overestimated the Effects of Neoliberalism and Globalization? Some Speculations on the Anomalous Stability of Taxes on Business», in Campbell, J. L. and Pedersen, О. K. (eds.), The Rise of Neoliberalism and Institutional Analysis (Princeton: Princeton University Press).

Maravall, J. M. 1997, Regimes, Politics and Markets:

Democratization and Economic Change in Southern and Eastern Europe. Oxford: Oxford University Press.

Marshall, Т. H. 1963, Sociology at the Crossroads and

Other Essays. London: RKP.Mulgan, G. 1994, Politics in an AntipoliticalAge. Oxford:

Polity Press.

-1997 (ed.), Life after Politics: New Thinking for the 21st Century. London: Demos and Fontana.

OECD1997, Employment Outlook June 1997. Paris: OECD.

OECD2001, «When Money is Tight: Poverty Dynamics in OECDCountries», Employment Outlook June 2001. Paris: OECD.

Pharr, S.J. and Putnam, R.D. (eds.) 2000, Disaffected Democracies: What's Troubling the Trilateral Countries? Princeton, N. J.: Princeton University Press. -, —, and Dalton, R. J. 2000, 'Introduction, in Pharr

and Putnam q. v.

Piselli, F. 1999, «Capitale sociale: un concetto situazionale e dinamico», Stato e Mercato, 57.

Pizzorno, A. 1977, «Scambio politico e identita collettiva nel conflitto di classe», in Crouch, C. and Pizzorno, A. (eds.), Conflitti in Europa: Lotte di Classe, Sindacati e Stato dopo il '68 (Milan: Etas Libri).

-1993, Le radici della politica assoluta e altri saggi.

Milano: Feltrinelli. -2000, «Risposte e proposte», in Della Porta, D.,

Greco, M., and Szakoczai, A. (eds.), Identita, riconoscimento, scambio (Roma: Laterza).

Price, D., Pollock, A., and Shaoul, J. 1999, «How the World Trade Organization is Shaping Domestic Policies in Health Саге». The Lancet, 354, November 27.

Reich, R. 1991, The Work of Nations: Preparing Ourselves for 21 s ' Century Capitalism. New York: Vintage Books.

Schmitter, P. C. 2002, «A Sketch of what a „Post-Liberal" Democracy Might Look Like». Florence: European University Institute, unpublished manuscript.

■-and Brouwer, 11999, Conceptualizing researching

and evaluating democracy promotion and protection. Working Paper SPS99/9 Florence: European University Institute.

Titmuss, R. M. 1970, The Gift Relationship: from Human Blood to Social Policy. London: Allen & Unwin.

Trigilia, С. 1999, «Capitale sociale е sviluppo locale»,

Stato e Mercato, 57. Van Kersbergen, K. 1996, Social Capitalism: A Study

of Christian Democracy and the Welfare State.

London: Routledge. Visser, J. and Hemerijck, A. 1997, A Dutch «Miracle».

Amsterdam: Amsterdam University Press.

* Впервые опубликовано в: Colin Crouch, «What Will Follow the Demise of Privatised Keynesianism?» Political Quarterly, October-December 2008, Vol.79, no.4, P.476-487. Перевод с английского Алексея Апполонова.

После окончания Второй мировой войны в поли­тической экономии развитых капиталистиче­ских стран последовательно доминировали две мо­дели; обе продержались приблизительно по тридцать лет, прежде чем сгинуть в ходе экономических катак­лизмов. Теперь мы наблюдаем рождение новой моде­ли, пока еще не вполне определенной. Однако какими могут быть ее главные черты? Первой моделью была кейнсианская стратегия управления спросом (в не­которых странах к ней добавлялась неокорпорати-вистская система трудовых отношений). Эта модель так или иначе развалилась под грузом инфляции, вы­званной ростом товарных цен в 1970-х, освободив ме­сто для того, что обычно именовали неолиберализ­мом, но на самом деле, как мы видим после кризиса осени 2008 года, являлось моделью приватизирован­ного кейнсианства.

При первоначальном кейнсианстве для стимуляции экономики в долги входило правительство; при прива­тизированной форме кейнсианства эту роль — на усло­виях рынка—принимают на себя индивиды (особенно бедные). Главными двигателями здесь были постоян­но растущая стоимость домов, в которых жили их вла­дельцы, наряду с неудержимым ростом на высокорисковых рынках. Эта система рухнула отчасти по причине возобновления инфляции предложения (обусловлен­ной ростом цен на энергоносители и другие товары), но в основном в силу внутренних противоречий.

Обе системы должны были как-то разрешать одно важное противоречие (по крайней мере напряжен­ность) — между незащищенностью и неопределенно­стью, создаваемыми потребностью рынка приспосаб­ливаться к экономическим шокам, и необходимостью для демократической политики отвечать на запро­сы граждан, желающих защищенной и предсказуемой жизни. То, что в отношениях между капитализмом и демократией имеется некая напряженность, может стать откровением для тех, кто (в частности, в США) использует эти термины практически как синонимы, но эта напряженность фундаментальна в том, что ка­сается аспектов защищенности при осуществлении трудовой деятельности. Кроме того, имеется и дру­гая напряженность, связанная с этой: напряженность внутри развитого капитализма как такового, который, с одной стороны, нуждается в потребителях, основы­ваясь на уверенности которых фирмы могут плани­ровать свое производство, а с другой стороны, дол­жен в периоды падающего спроса снижать размеры зарплат, что, в свою очередь, подрывает уверенность потребителей. Эта напряженность не может быть устранена полностью, поскольку внутренне прису­ща единственной известной нам успешной форме по­литической экономии; она может только управляться посредством сменяющих друг друга моделей, каждая из которых в конце концов изнашивается и требует своей замены на нечто новое.

Основной проблемой здесь является тот двусмыс­ленный дар, которым демократия последовательно на­деляла капитализм на протяжении всего XXстолетия. До этого основная масса народонаселения существо­вала на крайне низкие доходы, которые росли очень медленно. Идея потребительской уверенности, если она вообще кем-то осознавалась в то время, могла от­носиться только к малой, богатейшей, части общест­ва. Потребность основной массы населения в лучшей жизни рассматривалась как нереализуемая, и хотя ранняя социальная политика в Германии, Британии, Франции и других странах была направлена на то, что­бы дать рабочему классу хоть какую-то защищенность, ее возможности были весьма ограничены. Страх перед возможными революционными последствиями демо­кратии все еще нередко приводил отдельные элиты на путь репрессий — изначально реакционного, а за­тем фашистского и нацистского типов.

Как известно, первой попыткой разрешить эту про­блему стало в начале XXвека массовое фабричное производство (изначально ассоциировавшееся с Ford Motor Company в США).Технологии и организация труда смогли значительно повысить производитель­ность низкоквалифицированных рабочих; в резуль­тате товары стали более дешевыми, а зарплаты повы­сились, так что рабочие смогли покупать больше этих самых товаров. Массовый потребитель стал реаль­ностью. Знаменательно, что этот прорыв произошел в большой стране, которая за весь предшествующий период подошла к идее демократии наиболее близко (хотя и на расовой основе). Демократия, наряду с тех­нологиями, внесла свой вклад в построение этой мо­дели. Однако, как показал крах Уолл-Стрит в 1929 году, случившийся всего через несколько лет после запуска фордистской модели, проблема согласования неста­бильности рынка с потребностью стабильности у по­требителя-избирателя осталась нерешенной. Именно на этом этапе возникло то, что стало позже известно как кейнсианская модель, которая будет вкратце опи­сана ниже. Как пытались решить названную проблему в рамках модели, наследовавшей кейнсианству, — во­прос более сложный; это исследование приведет нас прямо к самой сути текущего кризиса. Наконец, мы попытаемся заглянуть в будущее.