Олег Мороз - Так кто же развалил Союз?

Исключение автономий из числа участников договора представляло собой одну из главных уступок Горбачева Ельцину. Ельцин, бросивший автономиям в августе 1990-го с барской щедростью «Берите столько суверенитета, сколько проглотите!», теперь пожинал плоды этого своего неосмотрительного шага. Точно так же, как Горбачев стоял перед угрозой развала Союза, Ельцин оказался перед угрозой развала России.

Трудно было ожидать, что сами автономии, которые к этому моменту уже добились права быть участниками договора, наряду с союзными республиками, смирятся с той дискриминацией, которой они подверглись в Заявлении «9+1».

Помимо прочего, Горбачев торопился с принятием Заявления «9+1», чтобы предъявить его на пленуме ЦК и ЦКК КПСС — он был намечен на 24 апреля — как свидетельство того, что пути преодоления кризиса намечены, они поддержаны большинством республик.

Первым свидетельством того, что этот пленум будет для Горбачева непростым, стало необычное время его начала: он начался не утром, как обычно, а в три часа дня. По некоторым сообщениям, «из источников, заслуживающих доверия», это было связано с тем, что в первой половине дня у Горбачева была неофициальная встреча с руководителями некоторых партийных комитетов, требующих его ухода с поста генсека. Разговор, естественно, был жесткий. Горбачев заявил, что он готов уйти, но — если этого пожелает или с этим согласится большинство участников пленума.

В самом начале партийные ортодоксы потребовали, чтобы генсек выступил с отчетом о проделанной работе. Дескать, давай расскажи, что ты свершил, а мы посмотрим, как твои свершения оценить. Однако Горбачев отказался от отчета и ограничился небольшой вступительной речью. Произнес ритуальные слова про «мудрое руководство партии», ласкающие слух партийных чиновников, небрежно пнул «лжедемократов» и «иных партийных активистов», которые нападают на него, генсека, за проводимую им реформаторскую политику, сослался при этом на Ленина, которого в годы НЭПа тоже «обвиняли в отступничестве от дела Октября, от интересов рабочих и крестьян, в отступничестве от принципов социализма». В заключение сказал: чтобы выйти из «нынешней труднейшей ситуации», требуется «напряженная политическая и организационная работа» всей партии.

Этот скучный совет не особенно вдохновил сидящих в зале. Они жаждали крови. Напряжение нарастало.

Оно прорвалось на второй день пленума. Заседание началось с выступления предводителя коммунистических «фундаменталистов» Полозкова. Он, а затем и взявшие слово после него Кораблев из Ленинграда, Рубикс из Латвии, Зайцев из Кемерова обрушились с разнузданными нападками на Горбачева и его ближайшее окружение, особенно на Яковлева, Шеварднадзе, Бакатина, Медведева. Говорили о том, что у лидеров партии «отсутствует четкая политическая позиция», что они проводят социально-экономическую политику «от имени партии, но без совета с ней». Секретарь Кемеровского обкома партии Зайцев заявил, что «президент с партийным билетом не имеет права лавировать между социализмом и капитализмом» и что в результате такой беспринципной политики из его кемеровской парторганизации вышли уже девяносто тысяч человек.

Это был довольно комичный упрек. На самом деле из партии буквально толпами повалили как раз после того, как коммунистические ортодоксы в июне 1990 года создали Коммунистическую партию РСФСР и во главе ее стал тот самый «дремучий марксист-ленинец» Полозков. В результате такой пертурбации коммунисты-россияне вдруг осознали, что они автоматически оказались членами этой партии и как бы единомышленниками Полозкова и Ко. Считаться таковыми пожелали далеко не все, — по этой причине и начался массовый исход из полозковской партии, то есть из самой КПСС.

Но вернемся к апрельскому пленуму. Подвергнувшись разнузданным атакам партийных «фундаменталистов», Горбачев пошел ва-банк (собственно, другого выхода у него не было). Он поднялся на трибуну и заявил, что сейчас, когда главная задача — вывести страну из острейшего кризиса, ему требуются полная поддержка и доверие со стороны товарищей по партии, и прежде всего — в ЦК КПСС. Но если возникают сомнения…

− При таком отношении, — сказал Горбачев, — я не могу дальше выполнять свои функции, предлагаю прекратить прения и заявляю об отставке.

По-видимому, этого никто не ожидал. Был объявлен перерыв. За обедом в комнате президиума пытались уговорить Горбачева отказаться от его заявления. Однако он был непреклонен.

− Вы тут решайте, — сказал Горбачев, — а я пошел.

Срочно созванное в перерыве заседание Политбюро единогласно рекомендовало снять предложение об отставке Горбачева с рассмотрения на пленуме.

После перерыва его абсолютное большинство, «исходя из высших интересов страны, партии, народа», поддержали рекомендацию Политбюро. Против проголосовали лишь тринадцать человек, четырнадцать воздержались.

Горбачев одержал безоговорочную победу. Далее пленум перешел в рутинное «рабочее» русло. Принял постановление в поддержку Совместного заявления «9+1».

Чем объяснить столь быструю капитуляцию полозковцев? Они ведь собирали силы, тщательно готовились к этой схватке. Полагаю, в последний момент — струсили, побоялись, что если останутся без такого вожака во главе партии (а кем его заменить, что-то не было видно)… Что-то с этой партией будет? И что-то будет с каждым из них?

Таким образом, Горбачев выжал максимум из тяжелой ситуации, в которой в тот момент оказался: он заключил мировую с республиками, договорился с ними о совместных действиях по преобразованию Союза, предъявил эту договоренность как свидетельство своего политического успеха партийному пленуму, поначалу крайней враждебно к нему настроенному, и получил его, пусть и формальную, но поддержку.

Горбачев, конечно, был мастером и аппаратной, и, в каких-то пределах, вообще политической борьбы.

«Острый дефицит парализует работу всего внешнеэкономического и внешнеполитического аппарата СССР. Министр внешнеэкономических связей К. Катушев — премьер-министру СССР В.Павлову (4 апреля 1991 года):

«Финансовое положение центрального аппарата министерства продолжает оставаться критическим… В связи с неплатежеспособностью… Аэрофлот прекращает продажу авиабилетов для сотрудников министерства, выезжающих в краткосрочные загранкомандировки для решения вопросов по межправительственным соглашениям; отдельные организации предупредили об отключении телефонов, электро-, водо- и теплоснабжения и снятии вневедомственной охраны… Министерство лишено возможности погасить задолженность торгпредствам СССР в сумме 600 тысяч инвалютных рублей (эквивалент 1800 тысяч советских рублей), а также перевести средства на предстоящие загранкомандировки для проведения переговоров по межправительственным соглашениям».