Сергей Кара-Мурза - Крах СССР

Они переправляли через реку Араке в Иран советские телевизоры и за один телевизор получали автомат Калашникова.

отверг «дух Отечества». При введении самого термина «новые русские» было сказано, что к ним принадлежат те, кто отверг «русский Космос, который пострашнее Хаоса».

Вот рассуждение Г. Павловского о «его народе», интеллигенции: «Русская интеллигенция вся инакомыслящая: инженеры, поэты, жиды. Ее не обольстишь идеей национального (великорусского) государства… Она не вошла в новую историческую общность советских людей. И в сверхновую общность «республиканских великорусов» едва ли поместится… Поколение-два, и мы развалим любое государство на этой земле, которое попытается вновь наступить сапогом на лицо человека. Русский интеллигент является носителем суверенитета, который не ужился ни с одной из моделей российской государственности, разрушив их одну за другой» [132].

В главном план оказался утопическим и выполнен не был. Созданный социально-инженерными средствами квазинарод («новые русские») оказался выхолощенным, лишенным творческого потенциала и неспособным к строительству в социальной и культурной сфере. Состояние, в которое был приведен народ России, превратило кризис в смуту. Это положение более тяжелее, чем кризис.

Мы привыкли «видеть» социальные общности как объективную реальность, хотя это — продукт нашего мыслительного конструирования образа реальности, которое иногда побуждается теоретической работой философов. П. Бурдье сказал в интервью (1992): «Тот особый случай, который представляет собой проблема социальных классов, считающаяся уже решенной, очевидно, чрезвычайно важен. Конечно, если мы говорим о классе, то это в основном благодаря Марксу. И можно было бы даже сказать, если в реальности и есть что-то вроде классов, то во многом благодаря Марксу, или более точно, благодаря теоретическому эффекту, произведенному трудами Маркса» [22].

Б.И. Максимов. сообщает «Обращаюсь в Петербургкомстат за справкой о заработной плате, условиях труда, занятости рабочих. Отвечают: показатель «рабочие» изначально не закладывается в исходные данные, собираемые с мест. Поэтому «ничем помочь не можем». Даже за деньги» [101].

Минимальное значение индекса равно 1, максимальное — 5.

Это в равной степени губительно для промышленного предприятия как советского, так и капиталистического типа. М. Вебер подчеркивал, что для промышленного капитализма этика рабочих даже важнее, чем этика предпринимателей, и никакая невидимая рука рынка не может заменить ценности труда как профессии — восприятия его как формы служения Богу.

Подростки, пенсионеры, жители, не занятые в сфере сельского хозяйства, но возделывающие свои приусадебные участки (таких— около трети сельского населения), в состав социально-профессиональной общности крестьян нами не включаются. Так было принято и в советской статистике.

Эволюцию доктрины реформы можно проследить по трудам ведущих экономистов, близких к верховной власти времен перестройки, в частности, академика А.Г. Аганбегяна.

Американский советолог Стивен Коэн в большой статье анализирует аргументы всех вариантов концепции «смертельного кризиса» советской системы (начиная с НЭПа) и делает вывод: «У нас не осталось больше теоретических или концептуальных оснований утверждать, что советская система была нереформируемой и, значит, как стало принято говорить, «обреченной» с самого начала горбачевских реформ. На самом деле, если тщательно изучить те перемены, которые произошли в Советском Союзе в период «перестройки»— особенно в 1985–1990 гг., т. е. до того, как кризисы дестабилизировали страну, — то окажется, что система была замечательно реформируемой» [89].

По этому важному показателю СССР обогнал большинство стран Запада — в США на 1 кВт-ч электроэнергии расходовалось 354 г топлива, во Франции 359 г.

Кстати, искажает реальность и вторая часть утверждения Д.А. Медведева: «Советский Союз не выдержал конкуренции с постиндустриальными обществами». СССР не выдержал войны с Западом, причем войны на уничтожение, хотя и холодной. Война — это вовсе не конкуренция. Если бы нынешняя Россия не унаследовала от СССР продуктов советского постиндустриализма (хотя бы в виде ракетно-ядерного оружия), то. сегодня она вся была бы превращена в «сырье» Уважаемыми «постиндустриальными обществами».

Возможно, для СССР 1988 г, валовой общественный продукт — более близкий аналог ВВП, чем ВНП,

17–21 июня 1992 г. в Нидерландах прошел симпозиум Международной социологической ассоциации «Среда и общество» в рамках Рио-92. В обращении президента ассоциации Дж. Шелла сказано, в частности: «Очевидно, что война против Ирака в 1991 г. была войной за американскую гегемонию и за сохранение существующего американского образа и уровня жизни, основанного на потреблении дешевой энергии, Возможно, война в Персидском заливе явилась началом кровавого конфликта Север-Юг. В начале 1992 г. Пентагон перенацелил половину своих ядерных подводных лодок с советской империи на страны «третьего мира» вроде Индии, Бангладеш, Индонезии, Бразилии» [191].

Поразительно, что никто даже не замечал, что Приморье вымерзает при парализованном производстве, на которое в норме должно было бы уходить две трети энергоресурсов. О каком же экономическом росте в Приморье вообще может идти речь? Спасибо, хоть срочно пустили часть почти построенной в советское время и законсервированной Бурейской ГЭС.

В 1980 г, в ФРГ и Австрии вышла книга доктора исторических и философских наук из АН СССР М.С. Восленского «Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза» (он эмигрировал в 1972 г.). В понятиях классового подхода автор описывает СССР как общество, в котором работники управления сплотились в социальный класс, овладевший собственностью и эксплуатирующий трудящихся. Этот чисто идеологический труд был широко растиражирован и легко принят нашей антисоветской интеллигенцией, мыслящей стереотипами исторического материализма. В СССР книга вышла в 1991 г. в издательстве «Советская Россия» (!) Практического значения она уже не имела — маховик и так был раскручен.

Самое поразительное здесь то, что доктор наук, обращаясь прежде всего к интеллигенции, предлагает отказаться от едва ли не главного инструмента рационального мышления — выявления причинно-следственных связей. Не надо обсуждать, почему мы оказались в тяжелом положении! И все это встретили аплодисментами.