Алексей Кунгуров - Будет ли революция в России?

— Забастовка транспортников Берлина 3–7 ноября 1932 г., совместно организована КПГ и НСДАП.

На этом фоне нет никаких попыток завязать сотрудничество с СДПГ. И эсдеки так же не стремятся к союзу с коммунистами. Ну, нет у них объективных причин для сотрудничества! Идейно же коммунисты очень близки именно с НСДАП, особенно к сторонникам доктрины классового нацизма Штрассера, противостоящей расовому нацизму Гитлера. СДПГ — партия соглашательская, а КПГ и НСДАП — революционные. И те и другие пропагандировали идею «фелькише революцьон» — народной революции. Так с какой стати коммунистам объединяться со своими идейными противниками — эсдеками? А с нацистами им было, по крайней мере, временно по пути.

КПГ и НСДАП — две тоталитарные партии, исповедующие революционную идеологию, до 1933 г. конкурировали за мандаты в рейхстаге, но активно сотрудничали в борьбе против общего врага — соцал-демократов. До 1933 г. массовый характер имело перетекание членов из НСДАП в КПГ и обратно. Между двумя этими центрами притяжения существовало довольно мощное движение национал-большевизма, так и не оформившееся в партию, но подпитывавшее членскую базу и нацистов, и коммунистов. В других европейских странах наблюдалась схожая картина.

В Италии в 1945 г. вместе с дуче был казнен Николо Бомбаччи, один из основателей и фактический лидер компартии Италии начла 20-х годов, член исполкома Коминтерна. В конце 20-х годов Николо Бомбаччи вступил в конфликт с руководством Коминтерна и, вернувшись в Италию из эмиграции, примкнул к левофашистской фракции, редактировал левофашистский журнал «Прометео». В 40-е годы Бомбаччи стал секретарем фашистской партии. Многие коммунисты после разгрома ИКП поспешили вступить в партию Муссолини.

В середине 30-х годов среди молодых левых фашистов вокруг сына Муссолини Витторио сложилась просоветски ориентированная группа так называемых «универсальных фашистов», восхищавшихся Сталиным. Папа Муссолини разогнал эту группу, после чего часть ее членов сразу перешла в подпольную компартию, а другие создали так называемую «Революционную Социалистическую партию» и перешли в ИКП уже после войны.

Член Политбюро и секретарь ЦК, третий человек в иерархии французской компартии, Марсель Життон в 1939 г. порвал с ФКП и создал Нацистскую рабоче-крестьянскую партию. Его карьеру в 1941 г. прервали бывшие партийные камрады, застрелив новообращенного нациста. Самую активную прогерманскую позицию в Щвеции занимала Социалистическая партия Швеции, созданная бывшими лидерами шведской компартии и членами исполкома Коминтерна Нильсом Флюгом и Карлом Чильбумом после того, как их партия была исключена из III Интернационала за «правый уклон». Во второй половине 30-х годов соцпартия, продолжая декларировать приверженность марксизму-ленинизму, стремительно скатилась к нацизму и даже получала от Германии средства на пропаганду. Во время войны СПШ подверглась гонениям со стороны правительства.

К началу 1933 г. нацистская партия — крупнейшая в Германии, насчитывала в своих рядах 850 тысяч членов, из которых треть составляли рабочие. Как ни странно, при этом членами НСДАП были такие магнаты, как Вильгельм Капплер, Эмиль Кирдорф, редактор влиятельной «Берлинской биржевой газеты» Вальтер Функ, председатель Рейхсбанка Ялмар Шахт и многие другие. В течение 1933 г. нацистская партия стремительно раздулась до 2,5 миллиона членов. Пришлось даже вводить ограничение на прием новых членов. Значительная часть коммунистов после ликвидации компартии пополнила ряды нацистов.

Кое у кого может возникнуть вопрос: как же идейные коммунисты-интернационалисты могли примириться с воинствующим расизмом Гитлера? У истинных коммунистов, читавших сочинения основоположников, особого предубеждения против расизма не было, да и быть не могло, ибо марксизму изначально был свойственен довольно агрессивный расизм. Доктрина классовой борьбы Маркса-Энгельса на самом деле лишь надстройка, стоящая на расистском базисе. Народы, населяющие планету, основоположники ранжировали на исторические (прогрессивные, жизнеспособные) и неисторические (реакционные, нежизнеспособные). К неисторическим они относили все, кроме западноевропейских. Неисторические народы, не имевшие собственной политической истории, представляли по их мнению угрозу прогрессу, и должны быть уничтожены либо полностью ассимилированы. Кто же должен стереть «лишние» народы с лица земли? Объединившиеся пролетарии Запада. Поэтому лозунг «Пролетарии всех стран, объединяйтесь!» вовсе не относился к пролетариям всех стран, изначально он был обращен к пролетариям только прогрессивных наций, а к объединению они призывались для того, чтобы дать отпор силам реакции, которую воплощали в себе нецивилизованные некультурные реакционные и экономически отсталые народы, не признающие права прогрессивных наций господствовать над собой.

Маркс и Энгельс жили в эпоху колониальных захватов, колониальных войн и время неприкрытого грабежа колоний цивилизованными европейцами. Однако в их активе множество высказываний о прогрессивной роли колонизации. Уничтожение аборигенов Америки, Африки и Азии эти «гуманисты» оправдывают одним единственным аргументом: мол, эти народы непрогрессивны, а стало быть, неполноценны и должны уступить место под солнцем народам цивилизованным.

Суть интернационализма Энгельс поясняет так:

«Интернациональное движение пролетариата вообще возможно лишь в среде самостоятельных наций…

…Интернациональное сотрудничество возможно только между равными».

Сказано предельно откровенно. По мнению классика единственно верного учения солидарность между пролетариями цивилизованного Запада (немногочисленных самостоятельных наций) и реакционного Востока невозможна. Более того, именно на объединенный прогрессивный пролетариат Запада Энгельс возлагает историческую миссию по уничтожению реакционных «неисторических» народов вкупе с их реакционной буржуазией. Да, уничтожению подлежали именно народы, имеющие «неправильные» убеждения, а не классы!

В дальнейшем получилось так, что именно в среде угнетенных «неисторических» народов марксизм приобрел большую популярность и его расистская составляющая была затушевана в угоду политической конъюнктуре. Потому рафинированная классовая интернационалистская доктрина просто повисла в воздухе, лишившись самого своего основания. Пропагандистский потенциал интернационализма был тем самым существенно подорван, ибо стал плохо восприниматься западноевропейским обывателем. Русские же марксисты, проповедующие после революции интернациональную солидарность с угнетенными колониальными народами — это матерые антимарксисты, отвергнувшие базовые каноны учения.