Алексей Кунгуров - Будет ли революция в России?

В то время политический смысл этих строк понимался однозначно: правые — это коммунисты, представляющие консервативные силы, а левые — демократы, которые борются с капээсэсовской партноменклатурой. В этом контексте политические акценты поэт расставил верно, но сегодня те же самые радикальные демократы гордо называют себя правыми. В то же время, например, бывший член ЦК КПСС Алексей Пригарин, создавший в 90-е годы карликовую коммунистическую партию, являлся одним из инициаторов создания Левого фронта. Бывший представитель группы левых коммунистов Бухарин в 1927 г. был объявлен правым уклонистом.

Выходит, что определение «левый» в том ключе, в каком оно широко применяется, в строгом смысле используется неверно. Разумеется, литературная норма языка со временем меняется, и сегодня вполне допустимо говорить о левых взглядах в общем смысле, противопоставляя их доктрине консервативного бюрократического медвепутского режима. Но политическая платформа, на основании которой предполагается создать общенациональное политическое движение, требует более внятных определений.

Кем являются по своей политической ориентации люди, называющие себя левыми, на самом деле ответить нетрудно — это сторонники социалистических идей, то есть социалисты. Разумеется, сами социалисты могут быть и левыми социалистами, и правыми вплоть до национал-социалистов, но есть нечто, что их роднит — это приверженность социализму. Определение социализма весьма лаконично: социализм — социальный строй, в котором основой производственных отношений является общественная собственность на средства производства, и провозглашаются принципы социальной справедливости, свободы и равенства. Ну, свобода и равенство — это, конечно, туманные философские понятия, и потому они не могут быть основным критерием определения общественно-политического строя. Главный критерий — это отношение к собственности на средства производства. Если человек выступает за приоритет общественной собственности на основные средства производства — значит он социалист. В строгом смысле нельзя говорить об общественной собственности, не касаясь вопроса о том, кто является ее распорядителем. Одно дело, когда предприятие контролирует государство посредством бюрократических структур, и совсем иное — ежели управление возложено на трудовой коллектив, представительский орган местного самоуправления или совет старейшин. Но в данном случае будем рассматривать вопрос в принципе, противопоставив частную собственность всем другим видам, включая коллективную и кооперативную.

Последнее время в обиход все активнее входит понятие «социальные движения», причем их трактуют, как движения определенно левого толка. Это массовые общественные движения, не оформленные политически, не имеющие четкой доктрины, структуры и руководящих органов, целью которых являются социальное равноправие и улучшение жизненных условий для наименее привилегированных слоев общества, защита окружающей среды. В социальных левых движениях акцент на отношении к частной собственности не делается, по крайней мере, вопрос этот не является ключевым. Возможно, именно в этом контексте понятие левизны будет сегодня иметь наиболее адекватное толкование, но мы в дальнейшем будем придерживаться более конкретного определения в смысле именно политическом.

Как известно, традиция деления политиков на левых и правых существует со времен Великой французской революции. В Законодательном собрании в 1791 г. представители революционных клубов, выступавшие в защиту третьего сословия, рассаживались по левую сторону, тогда как фельяны [68] Фельяны — политическая группировка в период Французской революции, выступавшая за конституционную монархию. Названа по месту заседаний своего клуба в бывшем монастыре ордена фельянов в Париже. и прочие роялисты занимали места справа от председательствующего. Социалистические политические течения имеют множество оттенков — от крайне правого (итальянский фашизм, германский национал-социализм), до крайне левого (анархо-синдикализм), от социального либерализма [69] Социальный либерализм противостоит классическому. до анархизма. При национал-социализме формально частная собственность на средства производства сохранялась, но владелец, скажем, автомобильного завода, не мог распоряжаться прибылью по своему усмотрению. Этот вопрос был в компетенции государства, так же, как и вопрос об ассортименте выпускаемой продукции, поскольку в условиях государственного планирования в экономике (знаменитые четырехлетние планы) он находился в ведении правительства. Анархо-синдикалисты отрицают не только частную, но и государственную собственность на средства производства, декларируя принцип, по которому предприятия должны находиться в собственности рабочих профсоюзов (синдикатов).

Так что моделей социализма может быть много, но еще раз повторюсь — главным признаком является приоритет в экономике общественного сектора. Разумеется, экономика, даже самая социалистическая, на практике всегда многоукладна — помимо государственной, кооперативной и коллективной собственности, может существовать и частная, но частный сектор при социализме не является доминирующим. В этом ключе любопытно взглянуть на сегодняшний Китай — с одной стороны, там бурно развивается капитализм и процветает совершенно чудовищная по нашим меркам эксплуатация; с другой — частный капитал находится под контролем государства, являющегося главным экономическим регулятором. Нельзя сказать, что китайское правительство защищает интересы капитала в ущерб интересам нации. Судя по всему, приоритетны для него как раз общественные интересы — укрепление обороны, развитие здравоохранения, науки, образования, культуры, повышение жизненного уровня населения. Если ресурсы для этого дает частный, в том числе иностранный капитал, то зачем с ним бороться? Вот такой получается социализм с китайской спецификой.

Ярлыки «левый» или «правый» не только ничего не определяют сами по себе, но и не всегда могут быть применимы, как всякие абстрактные определения. Допустим, я горячо поддерживаю стремление синдикатов владеть маленьким предприятием вроде пекарни, автомастерской или агрофирмы, но категорически отрицаю даже гипотетическую возможность эффективности рабочего самоуправления на крупном судостроительном или авиационном заводе. В высокотехнологичных и наукоемких отраслях промышленности слишком высок уровень внутриотраслевой кооперации, и, таким образом, оперативное управление приходится осуществлять на уровне отрасли в целом, и синдикаты просто не в состоянии выполнять функцию, которую может эффективно реализовать лишь государство. Вот и попробуйте, исходя из этого, дать определение — правый я социалист или левый?