Модест Колеров - Точка взрыва. Россия, Кавказ и Ближний Восток

Я не зря ранее сделал акцент на общем описании концепции бесконтактных войн. Этот тоже своего рода инновация. Но кто еще сегодня в мире способен так же успешно реализовать подобный алгоритм действий? К сожалению, это касается и нас, так как кампания августа 2008 года наглядно продемонстрировала, к какой войне готовится наша армия. Надеюсь, опыт последних лет тщательно проанализирован и соответствующие выводы сделаны. Нельзя забывать, что в современной войне залпы орудий скорее напоминают не начало боевых действий, а отдание последних воинских почестей на похоронах побеждённых…

После Второй мировой войны, которую окрестили «войной моторов», значение нефти ощутимо возросло. Мало того, с середины XX века нефть стала основой современной экономики. Доля нефти в общем потреблении энергоресурсов в 1939 году составляла чуть более 17 %. В 1950 году этот показатель уже равнялся 24 %, в 1972 году — 41 %, в 2000 году он составлял более 65 %.

Бурный послевоенный рост экономики в США и Европы был предопределён не только полученными контрибуциями и перераспределением сфер экономического влияния в пользу победителей, но и во многом фиксированной ценой за баррель нефти.

В 1950 году баррель сырой нефти в среднем стоил $2,49. В I960 году за него платили $ 2,91, а в 1970 еще только $ 3,18.

Бурный послевоенный рост экономики США и их союзников, по своей сути, базировался на бессовестном обкрадывании стран третьего мира посредством поддержания низкой цены на нефть.

О влиянии колебаний цены на нефть на экономику в США знают не понаслышке. В 1973 году Вашингтон поддержал Израиль, атакованный войсками Сирии и Египта. В ответ арабские страны полностью запретили экспорт нефти в страны, которые поддерживали Израиль. В США цены на бензин выросли в 4 раза! Это уже не только экономика, а прямая угроза внутриполитической стабильности и основам государственного строя.

В 1979 году снова политические события, произошедшие на Ближнем Востоке, привели к резкому росту цен на нефть с 13 до 34 долларов США за баррель. Речь идёт о мировых ценах на нефть. Согласитесь, уж очень дорого обходится всей мировой экономике любая нестабильность в этом регионе.

Характерная особенность — последние 8–10 лет в прессе больше обсуждаются не столько цены на нефть, сколько борьба ведущих мировых стран за получение требуемых объёмов этого стратегически важного сырья.

Такие уроки не забываются. В последующем, при малейшей угрозе экономической безопасности страны, Вашингтон «включал» все возможные рычаги. И американской армии в этих событиях зачастую отводилась ключевая роль.

Перед первой американо-иракской войной (1993 год) средняя цена за баррель нефти колебалась на уровне $ 20–23. По мнению ведущих экономических экспертов того времени, политическое руководство США, во избежание серьёзного экономического кризиса, должно было найти способы обеспечения снижения цены за баррель нефти до $8–9. То есть в то время речь шла не об освобождении Кувейта. На практике реализовывалась концепция защиты национальных интересов США. Коалиционные силы, решения ООН — все это было не более чем декорациями для решения главной задачи — обеспечения контроля за нефтяными месторождениями Аравийского полуострова и создания благоприятных условий для собственной экономики. Однако война привела к обратному результату. После короткого спада цен на нефть они начали опять расти.

Вторая иракская война, казалось бы, позволила США получить непосредственный доступ к богатым месторождениям этой страны. Но никакого обвала цен на нефть не произошло. Основной маршрут транспортировки ближневосточной нефти проходит через Ормузский пролив, частично контролируемый, как известно, Ираном (на долю пролива приходится около 40 % глобального экспорта нефти по морю).

Альтернативные варианты транспортировки нефти потребителям — наземные трубопроводы к портам Средиземного моря — проходят по территории Сирии.

Эти трубопроводы хорошо видны на карте, на которой, кстати, указан и интерес российских нефтяных компаний в Сирийской Арабской Республике.

Обратите внимание: из Ирака через территорию Сирии идут два трубопровода, сходящиеся в теперь уже известном всему миру Хомсе, а затем они расходятся в три сирийских порта: Тартус, Бонияс и Латакия.

Принимая во внимание зависимость американской и европейской экономик от ближневосточной нефти, очевидно, что военная кампания против Ирана невозможна до тех пор, пока не будет обеспечена бесперебойная транспортировка ближневосточной нефти на случай начала боевых действий в Персидском заливе.

Настало время вернуться к отправной точке. С учётом всего выше сказанного, вполне можно утверждать, что гражданская война в Сирии инспирирована внешними силами для обеспечения контроля над транзитом нефти из Персидского залива по наземным магистралям к средиземноморским портам, минуя контролируемый Ираном Ормузский пролив. Т. е. за беспорядками в Сирии стоят те, кто готовит войну против Ирана.

С точки зрения социально-экономической ситуации, Сирия до недавнего времени оставалась одним из наиболее стабильных государств Ближнего Востока: светская модель власти, мирное сосуществование различных ветвей ислама и христианства, довольно развитая экономика, с большой долей частного капитала, высокая социальная защищённость населения (формальная плата за коммунальные услуги, бесплатная, но при этом очень хорошо организованная современная медицинская помощь, обязательное бесплатное образование, высокие пенсии). В принципе, «режим» Асада сумел сохранить всё то, чем в своё время так гордился Советский Союз.

Ситуация изменилась в худшую сторону после обеих американоиракских войн, в результате которых значительная часть иракцев нашла временное прибежище в Сирии. Больше всего иракских беженцев осело в Хомсе и Латакии. Несмотря на их длительное пребывание в Сирии, большинство из них так и не смогли получить сирийское гражданство и не были уравнены с ними в правах на социальные льготы. Последующие события показали, что эти болевые точки были достаточно грамотно определены авторами гражданской войны в Сирии.

Внутрирелигиозные отношения в Сирии всегда были очень непростым вопросом. В конце 1970-х — начале 1980-х радикальными суннитскими группировками даже предпринимались попытки организовать исламский бунт, формально против правящей партии БААС. Кстати, во главе этого движения стояла небезызвестная сегодня группировка «Братья-мусульмане».