Аполлон Давидсон - Россия и Южная Африка: наведение мостов

Основные положения ленинского доклада (тезисов) на II конгрессе таковы: мир делится не только на классы, но и на угнетающие и угнетенные народы, причем первых – «ничтожное число», вторых – «громадное большинство»; Советская Россия – естественный союзник угнетенных народов, поскольку против нее ведет войну как раз та самая «небольшая группа империалистических наций», которая угнетает и большинство народов всего мира; национальное движение может быть только буржуазным, но, в отличие от других буржуазных движений, оно может быть прогрессивным – «национально-революционным»; коммунисты могут поддерживать «буржуазные освободительные движения в колониальных странах», но лишь в тех случаях, когда эти движения «действительно революционны» и позволяют коммунистам «воспитывать и организовывать в революционном духе крестьянство и широкие массы эксплуатируемых»; в докапиталистических условиях, где нет пролетариата, применим опыт крестьянских советов российских окраин при условии, что «пролетариат передовых стран может и должен помочь отсталым трудящимся массам»; капиталистическая стадия развития не неизбежна для «отсталых народов, которые освобождаются теперь», поскольку «победоносный пролетариат» будет вести среди них систематическую пропаганду, а советские правительства «придут им на помощь всеми имеющимися в их распоряжении средствами» [2] .

К середине 1920-х годов ленинские положения претерпели изменения. Ленин говорил о возможности и даже желательности союза коммунистов с буржуазией колоний в борьбе за национальное освобождение, но V конгресс Коминтерна в 1924 г. отказал национальной буржуазии в каком бы то ни было антиколониальном потенциале. Социалисты, поддерживавшие реформы в колониях и не выступавшие прямо за национальную революцию, попали в разряд «национал-реформистов».

Политику партии по национальному вопросу определял теперь Сталин. Он начал свою партийную карьеру именно с разработки этого вопроса. Как и Ленин, Сталин проводил различие между буржуазией империалистических стран и национальной буржуазией колониальных и зависимых стран. Вторая, писал он, «на известной стадии и на известный срок может поддержать революционное движение своей страны против империализма…» [3] . В принципе союзам с буржуазией Сталин не доверял. Уже в первой своей статье по национальному вопросу, опубликованной в 1904 г. на грузинском языке, он заявил: «… вообще пролетариат не будет поддерживать так называемое национально-освободительное движение, так как до настоящего времени всякое такое движение совершалось в пользу буржуазии, развращало и калечило классовое самосознание пролетариата» [4] .

Однако не верил он и в возможность перехода народов докапиталистических обществ к социализму, минуя капитализм, в ходе национально-освободительных революций. Ленин, как мы видели, считал такой путь возможным. Сталин утверждал, что говорить «о возможности мирного перехода в Китае [в 1927 г. – А. Д., И. Ф. ] от революции буржуазно-демократической к революции пролетарской – это ошибка» [5] .

Коль скоро национальные революции были капиталистическими, результатом их и должно стать создание капиталистических обществ, если ими руководила буржуазия. Сталин говорил о необходимости «обеспечения гегемонии пролетариата в буржуазно-демократической революции», для чего компартия должна была в такой революции сохранять свою самостоятельность. В 1927 г. по его настоянию и вопреки возражениям многих его коллег по партии, в том числе и Троцкого, пропагандировавшего «перманентную революцию», что, среди прочего, означало и перерастание национальной революции в социалистическую, молодая Коммунистическая партия Китая попыталась действовать против «правых» в рядах Гоминьдана. Сталин писал о необходимости «изоляции правых внутри Гоминьдана и использовании их для целей революции», а затем «решительного изгнания правых из Гоминьдана… решительной борьбы с правыми, вплоть до полной их политической ликвидации» [6] . «Не выход из Гоминьдана, а обеспечение руководящей роли компартии, как в Гоминьдане, так и вне его, – вот что требуется теперь от китайской компартии, если она хочет быть действительно самостоятельной», – пояснял он [7] .

Националисты под руководством Чан Кайши учинили над коммунистами расправу, практически уничтожив партию. Но Сталин не изменил своего подхода. В статье «Международный характер Октябрьской революции» он писал: «Наступила эра освободительных революций в колониях и зависимых странах, эра пробуждения пролетариата этих стран, эра его гегемонии в революции» [8] . Ленинский подход был тем самым снова отвергнут, хотя прямо об этом ни Сталин, ни многочисленные советские интерпретаторы ленинской теории, конечно, не говорили.

Коминтерн занялся непосредственно южноафриканскими делами в 1927 г. Один из руководителей Коммунистической партии Южной Африки (КПЮА), предшественницы существующей ныне Южно-Африканской коммунистической партии (ЮАКП), Джеймс ла Гума, посетил в том году Москву дважды. Именно в результате переговоров с ним Исполком Коминтерна (ИККИ) впервые предложил КПЮА определенную политическую линию. В окончательном варианте она была одобрена сначала политсекретариатом Исполкома Коминтерна, а потом VI конгрессом, состоявшимся в конце 1928 г., компартии было предложено «сочетать борьбу против всех законов, направленных против туземцев, с общим политическим лозунгом независимой туземной южноафриканской республики как стадии на пути к рабочей и крестьянкой республике с полными правами для всех рас: черной, цветной и белой» [9] . К Южной Африке была, таким образом, применена идея двухступенчатой революции, впервые сформулированная Лениным в 1905 г. в работе «Две тактики социал-демократии в демократической революции» [10] . Только целью первой ступени борьбы здесь была не просто демократическая революция, а освобождение африканцев от национального гнета, второй – освобождение всего рабочего класса от экономической эксплуатации и построение социализма.

В 1935 г., на VII конгрессе Коминтерна, лозунг независимой туземной республики был отменен так же жестко, как и вводился. Главной идеей конгресса была борьба против угрозы фашизма и необходимость создания с этой целью единого фронта во всех странах. Но это не значило, что от идеи борьбы за национальное освобождение или от ее двухступенчатого характера отказались вовсе. В резолюции, подготовленной Исполкомом Коминтерна для принятия на очередном (9-м) съезде КПЮА уже после VII конгресса, в феврале 1936 г., указывалось, что в новой ситуации «несвоевременно… настаивать на продвижении лозунга независимой туземной республики», поскольку «он способствует деятельности фашистов по разжиганию национализма и расовой ненависти, прежде всего между туземцами и белыми». Но одновременно в ней говорилось и о том, что национально-освободительная борьба продолжается и что совмещение ее задач с задачами «революционно-демократической диктатуры рабочих и фермеров» – ошибка. «Туземные народы могут быть сегодня мобилизованы против империализма, но массы туземных тружеников еще не созрели, чтобы подняться на борьбу против вождей своих племен, – утверждали авторы документа. – Они созреют для решения этой второй задачи прежде всего в борьбе против империализма» [11] .