Альберт Беляев - Вся чернильная рать...

Вот почему идеологический аппарат правящих кругов США с таким упорством стремится отгородить «железным занавесом» лжи американский народ от объективной информации о жизни советского общества, старается задушить в зародыше саму мысль о возможности укрепления доверия и дружбы между американским и советским народами. Вот почему буржуазные средства массовой информации со всевозрастающей энергией стараются нагнетать атмосферу подозрительности и даже страха перед СССР, запугивать обывателя несуществующей «советской военной угрозой», якобы нависшей над США и всем капиталистическим миром.

Как отмечалось в личном послании тов. Л. И. Брежнева президенту Рейгану от 25 мая 1981 года, «…еще в то время, когда развитие советско-американских отношений шло по восходящей линии, в США раздавались голоса людей, которым не нравилось такое их развитие, которые упорно стремились затормозить и сорвать этот процесс. И чем дальше, тем активнее становились их усилия, тянувшие назад, к противоборству, усилия, воплотившиеся в целом ряде конкретных шагов, прямо направленных против улучшения отношений между СССР и США, против ослабления международной обстановки. Ничего подобного в Советском Союзе ведь не происходило» [5] Советская программа мира на 80-е годы. М., Политиздат, 1982, с. 91. .

Процесс разрядки и развития отношений с СССР в Америке ныне изо всех сил стараются заморозить, а экономические и особенно культурные связи с Советским государством свели практически к нулю.

На какие только ухищрения ни шли стоявшие у власти в США администрации для того, чтобы сбить нарастающую волну интереса американского народа к различным сторонам жизни советского общества. Напомним, к примеру, провалившуюся попытку президента Картера организовать бойкот XXII Олимпиады в Москве в 1980 году. Этот «бойкот» лишил американских спортсменов возможности участвовать в играх, нанес спортсменам США глубокую травму. Но главная цель бойкота была в другом, и ее, как мне кажется, верно подметил известный советский журналист-международник Виталий Кобыш. Он отметил, что это была не просто блокада спорта, а «информационная блокада» нашей страны, правды о ней — всем американским средствам массовой информации было запрещено вести репортажи из Москвы и из других городов СССР, в которых проходили соревнования.

Таким образом, на телевизионные экраны Америки, на страницы ее прессы была закрыта дорога информации об атмосфере дружбы, царившей на Московских олимпийских играх, о высоких достижениях советских спортсменов, о впечатлениях спортсменов многих стран мира и туристов об Играх, о встречах с советскими людьми.

Недоумение и возмущение вызвало решение администрации Картера запретить показ в Нью-Йорке коллекции картин из ленинградского Эрмитажа. Сенатор Макговерн в июньском номере журнала «Атлантика (1980 г.) с горечью писал: «Санкции против Советского Союза… в области культурных отношений, казалось, были продиктованы злобой и своенравием. Отмена давно планировавшейся экспозиции в Америке произведений искусства из ленинградского Эрмитажа оскорбит Советский Союз, но не причинит ему никакого вреда; урон и издержки падают на долю нас самих».

Вряд ли случайным является и тот факт, что в последние годы в США стала нарастать тенденция к широкому переизданию старых, тенденциозно окрашенных книг о России, об истории большевизма, о Советском государстве и советском образе жизни. Одновременно в США энергично поощряется написание новых клеветнических книг о России Советской.

Активная деятельность по изданию старых книг о России царской и новых, крайне тенденциозных, о России Советской имеет своим назначением одну цель — постараться убедить американского и иного зарубежного читателя в том, что Октябрьская революция и победа социализма в нашей стране не оказали якобы никакого положительного влияния на извечное течение жизни в России. Как была, мол, лапотная, мужицкая Россия невежественной, агрессивной и отсталой, так и осталась. Очень уж хочется антикоммунистам заставить массы поверить в то, что социальные революции насущности человеческого бытия не отражаются. И ни к чему затевать революции, ни к чему пытаться свергать власть капитала. В книге американского советолога Э. Брауна, посвященной творчеству и личности В. Маяковского, так прямо и сказано: «…революция, несмотря на все поверхностные потрясения, ничего не изменила в самой внутренней структуре полубуржуазных масс» [6] Brown E. Mayakovsky. A Poet in the Revolution. Princeton, 1973, p. 213. .

Более пространно об этом писал американский советолог Деминг Браун в книге «Советская русская литература после Сталина» (1979 г.). В специальной главе о мемуарной литературе, вышедшей в СССР после XX съезда КПСС, советолог тщился отыскать подтверждение сработанным в пропагандистских мастерских антикоммунизма концепциям о бесполезности социальных революций, тем более революций социалистических. Ничего, мол, кроме зла, эти революции людям не приносили и положительных перемен в жизни народов за собой не влекли.

Именно подобный предвзятый подход обнаруживается, например, при чтении Д. Брауном «Повести о жизни» К. Паустовского.

Известно, что в этом произведении с необычайной художественной впечатлительностью автор выразил всю силу своей любви к Родине, к ее природе, к ее героической истории. Но с особой гордостью пишет автор о тех колоссальных позитивных переменах, происшедших в жизни трудовой России после победы Великой Октябрьской социалистической революции. Столетиями трудовой народ России прозябал в нищете, неграмотности. Он был забит и угнетен. Народная власть под руководством ленинской партии большевиков в исторически короткий срок вывела советский народ в число самых просвещенных в мире, совершив промышленную революцию в городе и деревне, совершив культурную революцию. Ликвидировав всякие формы национального угнетения, Советская власть создала невиданное в истории добровольное объединение братских наций и народностей, где все равны, а дух интернационализма не мешает национальному своеобразию.

К. Паустовский в этом своем произведении, подчеркивая необходимость бережного отношения к историческим культурным и нравственным ценностям, накопленным за тысячелетнюю историю народа, со всей яркостью своего таланта воспевает нового советского человека и советский образ жизни. Не случайно именно это произведение стало одним из любимых у советского читателя.

Но Д. Браун ничего подобного, разумеется, у Паустовского «не обнаружил». Советологу нужно было подогнать Паустовского под свою схему, и потому Д. Браун пишет, что Паустовский-де «тонко передал ощущение того, что течение русского образа жизни в основном не зависит от исторических событий»… [7] Brown D. Soviet Literature since Stalin, 1979, p. 255. . То есть, иными словами, Октябрьская социалистическая революция ничего, дескать, не изменила в «течении русского образа жизни».