Алексей Кунгуров - Вертикаль. Как работает система Путина

Но по-прежнему, как при добром Папе Филе, уже не будет. Комарова решительно ликвидировала выборность глав муниципалитетов. Теперь глава города или района выбирается местными депутатами из состава думы, а исполнительный орган возглавляет назначенный менеджер, на которого и ложится обязанность грамотно распилить бюджет. Так вот, назначенного менеджера можно в любой момент сместить (контракт дает для этого массу возможностей). Следовательно, у муниципальных князьков теперь гораздо больше зависимость от окружных властей. Это минус. Но есть и плюс — на мнение населения им теперь абсолютно наплевать, особенно в свете грядущих реформ избирательной системы, когда депутаты местных представительских органов будут избираться по пропорциональной или смешанной системе. Самого распоследнего ворюгу можно легко протащить в Думу, а там и на место главы муниципалитета по едерастическим спискам. Главное — чутко реагировать на хотелки начальства.

Итак, принципиальной ошибкой является думать, будто есть коррумпированные и некоррумпированные чиновники, что можно выявить и нейтрализовать первых, и тогда власть станет честной. А уж честная власть, мол, и бизнес заставит играть по правилам. Дело в том, что административный аппарат — это единый организм, самовоспроизводящий себя институт, стремящийся к полной автономии и самодостаточности, и его свойства определяются отнюдь не качеством человеческого материала, а в первую очередь той функцией, которую он выполняет. То есть в данном случае надо видеть организм в целом, а не разглядывать под лупой отдельные его клетки, потому что на клеточном уровне и волк, и заяц устроены практически одинаково.

Попробую провести аналогию. Представьте себя на войне. Впереди окопы противника и бетонный бункер, в котором засел пулеметчик. Вооруженный пулеметом опытный пехотинец несет большую угрозу, потому что может вас убить, но убить не потому, что он кровавый маньяк, дуреющий от запаха крови, а потому, что он пулеметчик — такая у него функция. Другой вражеский солдат, молодой и глупый, — он не может вас убить, потому что является всего лишь подносчиком боеприпасов, а третий как бы вообще безвредный — он инвалид, сидит где-то в тылу и снаряжает пулеметные ленты патронами. А есть еще совершенно «мирный» повар, который к оружию касания не имеет, он лишь варит суп для пулеметчика, подносчика патронов и всех прочих.

Глупо полагать, будто, уничтожив вражеского пулеметчика, вы полностью устраните всякую опасность для себя. Подносчик амуниции, хоть он и зеленый салага, встанет к пулемету, а таскать ленты ему начнет повар. Если надо, кашевар и сам возьмется за оружие. На войне вы имеете дело не с отдельным персонализированным злом в лице вражеского пулеметчика, а с армией противника, как единым целым, в которой действия отдельных индивидов определяются неличными интересами, а потребностями всей системы. В ней нет «злых» пулеметчиков, которые алчут вашей смерти, или «добрых» пацифистов, которые не хотят никого убивать и потому варят кашу. Действия всех военнослужащих подчинены логике упорядоченной структуры — в данном случае армии. Задача вражеской армии убить вас и ваших товарищей, и всякий солдат врага, каким бы он миролюбивым ни был в душе, участвует в решении этой задачи, пусть даже вопреки собственной воле.

Так вот, я хочу, чтобы читатель увидел то же, что вижу я, — не отдельных коррупционеров — раздражителей общественного мнения, а коррупционную систему как организм, как явление повседневной жизни. Всякая система имеет цель, достижению этой цели подчинена вся логика ее организации, ее жизненный цикл. Прежде чем уничтожить коррупционную систему, надо для начала выяснить цель, которую она преследует. Только уяснив смысл ее существования, мы можем понять, как ее убить.

Вот, скажем, какие задачи сегодня у министерства внутренних дел РФ? Думаете, бороться с преступностью, охранять мирный сон граждан, поддерживать общественный порядок? Нет, эти цели лишь декларируются, но не преследуются. Истинное предназначение органов внутренних дел — охранять власть от народа, держать быдло в повиновении, то есть сугубо карательная функция. Карательные органы справляются с этой задачей и получают в качестве вознаграждения право безнаказанно совершать преступления — кормиться за счет быдла: крышевать коммерсантов, брать взятки с водителей, выполнять заказные убийства, доить наркоторговцев и прочая, и прочая, и прочая. Получение индульгенции на беспредел — это стимул для добросовестного выполнения МВД своей главной задачи — защиты существующего государственного строя.

Все решаемые министерством задачи подчинены достижению главной цели. Скажем, поддержание на улицах общественного порядка, удержание под контролем преступности необходимо потому, что если уличную преступность не контролировать, то начнется анархия — государством невозможно будет управлять, власть имущим не получится эффективно выдаивать общество. То есть с криминалом милиция борется не из чувства долга перед обществом, а как с конкурентом — кормовая база-то у преступников в кепках и преступников в фуражках одна, и вторые хотят доминировать.

Почему же тогда преступники в фуражках не уничтожат поголовно всех преступников в кепках? А потому, что мы имеем дело с тем, что в живой природе именуется симбиозом, когда различные биосистемы вступают в сложные и взаимовыгодные отношения. Преступность, та же наркомафия, — это не только конкурент ментов, но и источник их дохода. А кто же будет уничтожать базу своего существования? Один бывший мент рассказывал, как тюменский ОБНОН праздновал в 90-е годы свой профессиональный праздник: сотрудники нажирались водки и ехали в цыганскую слободу собирать праздничную дань. Продолжали отмечать наркоторговцы и борцы с наркоторговлей уже вместе. Не знаю, как сейчас, когда на смену милицейскому ОБНОНу пришел Госнаркоконтроль, но вряд ли ситуация принципиально изменилась.

В чем отличие коррумпированной карательной системы от некоррумпированной: у нормально функционирующей системы МВД не может быть иного источника доходов, кроме государственной казны. Отдельный мент может ссучиться и брать взятки, но тогда он сам попадет в жернова репрессивной машины. Система в целом же не должна вступать в симбиоз с преступностью. Если мы видим этот симбиоз, а мы его видим, то значит лечить МВД уже бесполезно. Чуму не лечат горчичниками, ее выжигают.

Из вышесказанного следует, что борьба персонально с коррупционерами бессмысленна. Скажу больше, борьба с коррупцией в том же МВД невозможна в принципе. Сколько вы ни будете убивать вражеского пулеметчика, на его место будут вставать новые и новые. А то и сразу два вместо одного убитого. Сколько ни сажай «грязных копов», система будет воспроизводить все новых и новых. Что же делать? На войне надо разгромить армию противника. При этом надо понимать, что физически всех солдат противника еще никому перебить не удалось. Стремиться надо не к физическому уничтожению вражеских солдат, а к уничтожению армии противника как функционирующей системы. Представьте себе, что враг высадил сильный десант на ваше побережье. Чтобы разгромить его, не обязательно проливать реки крови — достаточно прервать снабжение противника по морю или по воздуху, чтобы вражеское соединение перестало существовать как боевая единица. У противника сядут аккумуляторы в радиостанциях и связь будет нарушена, кончится горючее, запасы продовольствия, питьевой воды… Даже без боев деморализованный враг будет вынужден сдаться дней через 5–10. При этом не важно, что у пулеметчиков все магазины туго набиты патронами, воли к бою у них не будет, будет лишь стремление сохранить свою жизнь — это происходит при разрушении армии как системы, как организма. Когда структура, объединяющая людей, разрушается, их поступки начинают определяться интересами индивида, а не предназначением структуры.