Виктория Путилина - Почему Украина не Европа

Можно ли назвать это свободой? Конечно же, нет.

На самом деле под свободой можно принимать различные вольности. Поэтому такая категория познания мира не может являться ориентиром в жизни человека.

Если мы желаем быть свободными, то тогда необходимость в ее определении отпадает, так как мы сами для себя внутренне определяем ограничители свободного перемещения по оси жизни.

Когда же нас призывают к свободе, то таким образом нас связывают воедино для познания самих же себя, но только через всеобщую цепочку функций Бытия. Внутренняя же свобода восстанавливается у каждого человека по отдельности из-за различных кармических, последовательных ограничений, связанных с индивидуальным восприятием окружающего мира.

Для того чтобы мы не заблудились в лабиринтах, выстраиваемых мыслями самих же людей, и не попали в ловушку зла, необходимо придерживаться общечеловеческих норм жизни, которые закрепляются в нашем сознании не в виде государственного права или закона, выраженного материально в виде письменного соглашения, а являются осознанной фазой познания жизни.

Для развития цивилизации недостаточно демократических доказательств присутствия верховенства права, ибо каждый человек уже свободен и равен изначально. Если бы это было бы не так, то тогда как бы мы перемещались и общались между собою?

Призывать к свободе — значит дублировать едино-рождение. Это также не является развитием высокого содержания, ибо стремление к началу закрывает пути прохождения по каналам, определяющим функции Бытия ограничительными восходящими информационными потоками, взаимодействующими с миром. Поэтому мы, таким образом, создаем для себя помехи в виде повтора, который заставляет систему всю в целом постоянно возвращаться к началу.

Эти сбои в программе развития всего Человечества приводят к ухудшению жизни людей, даже если свобода изначально является природным состоянием.

Нет необходимости стремиться к тому, что человек уже имеет с самого своего рождения. Свобода — это неотъемлемая часть человеческой жизни. Она прикрепляется как символ или сигнал внутреннего содержания каждого, кто осознанно оформляется в цепи жизненных процессов. Поэтому когда нам ее не хватает или ее слишком много, то это является результатом неверного отношения к жизни. Необходимо отрегулировать и привести систему к норме, и тогда желание приобрести или потерять свободу нас не будет беспокоить.

Люди, жившие в советское время, ощущали недостаток свободы. Слишком много ограничений накопилось на момент распада большой страны, ибо ее руководители увлеклись самолюбованием, а не проблемами граждан. После того как возникли условия, при которых неуправляемая страна вышла из-под контроля властей, появилась свобода. Она восстановилась мгновенно, ибо свобода — это природное состояние, и она всегда сопровождает жизнь человека, если, конечно, отсутствуют идеологические нагромождения. Это было не результатом входа к нам демократии, а естественный процесс восстановления свободы.

Однако демократы взяли на себя роль «освободителей», несущих свободу. Слишком великая миссия, чтобы ею можно было бы бравировать. Если бы это было так, то следом за этим шло бы облегчение жизни для всех. Но этого не произошло, и люди, поверив в обман, пошли по зову якобы ведущих и оказались перед пропастью.

Необходимо отметить, что играть со свободой очень опасно для всех, кто видит себя в роли справедливого судьи. У каждого народа свое количество свободы, и об этом они могут знать только сами. Что является достаточно свободным для одних, может являться недостаточным для других. Народность или общность регулирует ее согласно своих традиций, уровня сознания и т. д.

Необходимо отметить, что развалу СССР способствовало также несовершенное системное государственное образование, ибо оно не имело четкой программы взаимодействия между внутренними и внешними силами.

Мир постоянно меняется, и поэтому необходимо регулярно стремиться к равновесию, а не бесконечно славить внутреннюю жизнь страны с ее достижениями, не учитывая, что за рубежом есть довольно неглупые люди. Этим также страдает США.

Природа или так называемые божественные силы дают человеку только здоровье или жизнь, а все остальное человек приобретает себе сам во имя или вопреки этому.

Верховенство права и свобода — это две разных составляющих, которые по отношению другу к другу противоположенны.

Верховенство закона — это желание вернуться к началу или к свободе, а свобода — это желание подняться вверх, для того чтобы верить друг другу во имя честного слова. Таким образом, эти два понятия на уровне бытового общения не могут нести общее содержание из-за разницы своего назначения, ибо одно оформляется через государственные структурные определители, а второе — через внутреннее восприятие этих же законов. Свести их к единству невозможно из-за того, что любая власть не в состоянии определить для каждого гражданина необходимое количество свободы.

Когда форма государственного строения общества изменится и примет не властное или указательное объединение, тогда будут приниматься решения для всех участников жизненного процесса не в виде преимущества большинства, а с учетом усредненного мнения, идущего от каждого человека. Этого можно достичь через форму опроса, предложив и настроив систему общения на действительное желание жить на равных. При этом отпадет необходимость в существовании парламентов с их коррупционными схемами Бытия. Власть исчезнет как средство управления государственного объединения этнического или неэтнического характера. Это уже будут цивилизованные отношения.

На смену власти придут силы иного характера, которые будут приобретать свое значение или актуальность в зависимости от желания живущих с ними людей. Отличие их от властей существенное.

Власть — это способ познания жизни малой части людей через жизнь большей части людей. Цивилизованные силы — это результат жизни большей части людей, выраженный работой малой части людей, т. е. наоборот.

Во втором случае пропадает желание быть малой частью из-за разницы назначения каждого. Ведь обслуживать большое достаточно сложное задание, ибо большое слишком требовательно к своим жизненным интересам. Чтобы не потерялся интерес быть обслугой, его минимизируют и приведут к компьютерному обслуживанию. При этом сознательное большинство, понимая, что существует истина или справедливость, будет ориентироваться по показателям усредненного желания, который доступен всегда каждому на данную минуту востребования. В соответствии с этим решения будут приниматься без всяких указаний сверху, самостоятельно.