Владимир Бушин - Махинаторы. Кого ждет Колыма

А нынешний Познер заключает вступительное слово к интервью обращением к зрителям: «То, что вы сейчас увидите, не было никогда и нигде показано по телевидению. Это уникальное интервью великого маршала о великой войне».

Как известно, лучшие сорта лжи фабрикуются из полуправды. По телевидению, да, интервью не показывали. Но Познер в самом конце передачи, уже после интервью еще раз повторил: «Интервью с маршалом Жуковым было приказано уничтожить. Почему? Да только по одной причине. Потому что он говорил правду. Я считаю, что все те, кто участвовал в этой войне — ветераны, их близкие, дети имеют право знать правду о войне.

И сегодняшняя передача — это шаг в сторону правды». Вот, мол, она. Мы с папой даем ее вам накануне юбилея Победы. Как видите, мы к ней причастны. Ну, не прямо, но все-таки… Значит, главный-то вопрос во всей этой истории — вопрос о правде, о ее доступности нашим людям.

А коли так, то приходится напомнить Познеру, что телевидение — не единственное средство массовой информации. Существуют, например, кино, книги, журналы. Так вот, по воспоминаниям критика Владимира Огнева, бывшего тогда главным редактором Экспериментальной студии, в 1969 году это интервью было показано в Центральном доме литераторов. Тогда — не из последних очагов культуры. Но, конечно, это лишь несколько сот зрителей, однако тут есть что добавить.

В 1965 и 1968 годах в издательстве «Московский рабочий» вышла большая (632 страницы), обильно иллюстрированная книга «Битва за Москву». Это сборник воспоминаний участников битвы — командующих фронтами, армиями, родами войск, а также тружеников столицы.

В книге была и большая (35 страниц) статья Г.К. Жукова «Воспоминания командующего фронтом». Маршал тогда работал над своими мемуарами и, как говорится, был в теме. Эта статья, кроме того, была напечатана в 8 и 9 номерах за 1966 год «Военноисторического журнала». В статье более обстоятельно и широко рассказано обо всем том, что Георгий Константинович сказал и в киноинтервью с Симоновым. Буквально обо всем! Начиная с эпизода о двух связистах под Обнинском в октябре 1941 года, которые поначалу по соображению секретности не хотели помочь Жукову, искавшему штаб Западного фронта, с эпизода о женщине, на глазах которой погибли ее внуки, и она от горя потеряла разум, и кончая такими признаниями о тогдашнем положении дела: «Сплошного фронта обороны на Западном направлении не было. Образовались зияющие бреши, которые закрыть было фактически нечем… Главная опасность заключалась в том, что пути на Москву были почти ничем не прикрыты. Слабое прикрытие на Можайской линии обороны не могло гарантировать от внезапного появления перед Москвой бронированных войск противника» (с. 65), а также — о положении в конце ноября: «Фронт нашей обороны выгибался, образовались очень слабые места. Казалось, вот-вот случится непоправимое… 28 ноября в районе Яхромы танковые части противника прорвались за канал Москва-Волга» (с. 79). Этого эпизода с каналом в интервью, между прочим, и нет. Так что, написал Жуков даже кое о чем больше, чем потом сказал.

Книга «Битва за Москву», где все это было напечатано, вышла двумя изданиями тиражом по 100 и 75 тысяч экземпляров. Это тебе уже не ЦДЛ… Ну, а в 1969 году тиражом в 100 тысяч экземпляров ценой 3 рубля 20 копеек вышли «Воспоминания и размышления» Жукова, в 1971 году — второе издание таким же тиражом и по той же цене, последнее издание, что есть у меня, — 11-е, тираж тот же — 100 тысяч, а было и 12-е. Некоторые издания выходили и большим тиражом. Например, АПН, 1983–400 тыс.

Глава о битве за Москву в зависимости от формата издания занимает в этой книге 40–50 страниц.

А в 1985 году, т. е. четверть века тому назад, тиражом 300 тысяч экземпляров вышел 10-й том собрания сочинений Константина Симонова. И там имеется глава «История одного киноинтервью». Она начинается так: «В начале шестидесятых годов возникла впоследствии вошедшая в состав Мосфильма Экспериментальная киностудия, во главе которой стояли Григорий Чухрай и ныне покойный В.А. Познер…» Статья написана в 1978 году, и тогда же в кратком виде была напечатана в газете «Советская культура» за 5 мая и целиком — в майском номере журнала «Дружба народов». Я тогда работал в этом журнале и помню, как Симонов приходил к нам в наш одноэтажный кривенький флигелек во дворе дома Ростовых на улице Воровского. В статье-главе Симонов целиком слово в слово привел это самое киноинтервью.

В 1988 году тиражом 200 тысяч вышел сборник воспоминаний «Маршал Жуков. Каким мы его помним». И там опять это интервью в полном виде!

Что ж получается в итоге?

1. Сборник «Битва за Москву», 1966 -100 тыс. экз.

2. Военно-исторический журнал, 1966 -100 тыс. экз.

3. Сборник «Битва за Москву»,1968. 75 тыс. экз.

4. Г. Жуков. Воспоминания и размышления. Двенадцать изданий 100-тысячным и больше тиражами за двадцать с небольшим лет в 1969–1992 годы.

16. К. Симонов. Советская культура. 5 мая 1978.

17. К. Симонов. Дружба народов, № 5, 1978 200 тыс. экз.

18. К. Симонов. Собр. Соч. Т. 10, 1985 300 тыс. экз.

19. К. Симонов. Сборник «Маршал Жуков. Каким мы его помним», 1988. 200 тыс. экз.

И вот, то, что было издано массовыми тиражами — прикиньте-ка, сколько всего! — и что советские люди могли читать и знать еще почти полста лет тому назад, Безупречный подает нам как жареную сенсацию, как свежайшую антисоветскую новинку, изобличающую коммунистов.

Выходит, Познер — журналист невежественный, ленивый, работать, добывать материал он не умеет, учиться не желает. Да и зачем учиться, если в демократической России до 75 лет удалось прожить процветающим трепачем. Умеет только травить баланду у камеры и микрофона. Как раб своего невежества и тупости, он убежден, что у нас никто никогда не говорил и не писал о наших трудностях, неудачах, драматическом положении в ходе войны, а только о победах, причем бескровных! Но — сплошного фронта не было? Враг мог появиться под стенами Москвы? Москва была под угрозой? — не могли признавать и говорить об этом Сталин и все его окружение, не могло это появиться в советских газетах, журналах, книгах!

Он не только не знает, хотя бы в общих чертах, о Великой Отечественной войне, но, как какой-нибудь Пивоваров или Правдюк, просто не имеет никакого представления о том, что происходило в стране его обитания в 1941–1945 годы. Он вообще не знает и не любит страну, в которой прожил уже почти шестьдесят лет. Все это его, заброшенного к нам «по воле рока на ловлю счастья и чинов», совершенно не интересует. И не стесняется он говорить об этом миллионными тиражами хотя бы на страницах МК, даже бравирует этим.

Для начала он заявляет: «Я не Ксения Собчак, я — серьезный человек…» Если серьезный, то зачем вопил на всю страну, не понимая смысла этого афоризма, а лишь из желания поддеть всех, кто любит свою родину: «Патриотизм — последнее прибежище негодяев»? Как же серьезному человеку не понять, что здесь уничижительно сказано не о патриотизме, а о негодяях, которые при их разоблачении прячутся именно за патриотизм как за самое надежное укрытие. Так что патриотизм, мол, прославляется.