Виктор Еремин - 100 великих интриг

Президент предпринял последнюю, тщетную попытку отвлечь американцев от «Уотергейта» – он приказал свергнуть в Чили президента Альенде. Подготовка к этому преступлению велась ЦРУ с 1970 г., но отмашки долгое время не было. Она последовала осенью 1973 г. в виде 10 млн долларов на оплату заговорщиков, и 11 сентября Альенде был убит. В Чили начался массовый террор.

Лично Никсону эта трагедия не принесла никаких дивидендов. В марте 1974 г. было документально доказано, что назначавшиеся администрацией президента американские послы должны были платить за пост, перечисляя деньги на избирательный счет Республиканской партии: на момент расследования шесть претендентов на место посла уже заплатили 3 млн долларов; место посла в Лондоне стоило 250 тыс. долларов, в Париже и Люксембурге – по 300 тыс. долларов. Из 112 американских послов Никсона 34 вообще не имели понятия о дипломатической работе.

Чтобы продемонстрировать, что Уотергейтский скандал ему безразличен, 10 июня 1974 г. Никсон уехал с визитами на Ближний Восток, а 27 июня он прибыл в Москву для рабочих переговоров с Л.И. Брежневым. В тот же день сенатская комиссия по «Уотергейту» завершила работу и представила сенату итоговый доклад на 1250 страницах убористого текста. И началась подготовка импичмента.

Если верить академику Е.Н. Чазову, Л.И. Брежнев за всю жизнь перенес только один инфаркт (в 1957 г., будучи 1 м секретарем ЦК компартии Молдавии) и ни одного инсульта.

В августе 1968 г., во время переговоров руководства КПСС с руководством Чехословакии в связи с политическим кризисом, Брежнев принял излишнее количество снотворного и впервые в жизни публично потерял ориентацию во времени и пространстве. Тогда в норму он пришел за 3 часа.

Но это были первые симптомы болезни – тяжелой бессонницы. В начале 1973 г. личной медсестрой генерального секретаря назначили Н.А. Коровякову. Чазов, отвечавший за медперсонал при членах Политбюро, категорически отрицает свою и Ю.В. Андропова причастность к этому назначению. Зато утверждает, что якобы в том же 1973 г. Коровякова своей волей пристрастила Брежнева к наркотикам. Сама Коровякова настаивает на том, что давала больному только те препараты, которые ему выписывали лечащие врачи.

Первый срыв произошел у Брежнева после переговоров с американским президентом Г. Фордом во Владивостоке в ноябре 1974 г. После Владивостока генсек поездом отправился с официальным визитом в Монголию. По пути Брежнев напился таблеток и впал в невменяемое состояние. Поскольку его видели таким очень многие, через КГБ в среду столичной интеллигенции запустили слушок, будто с генсеком случился инсульт.

В начале 1976 г. болезнь его приобрела государственный характер, чем очень заинтересовался тогдашний Председатель Президиума Верховного Совета СССР Н.В. Подгорный. Он попытался выяснить состояние здоровья генсека у врачей. Чазов отказался дать информацию. Тогда-то и появилась сплетня о клинической смерти, которую якобы пережил Л.И. Брежнев. На самом деле это было начало борьбы за место брежневского преемника. Одну группировку составили Ю.В. Андропов, Д.Ф. Устинов, Ф.Д. Кулаков и М.А. Суслов, другую возглавил Н.В. Подгорный, третью – первый секретарь Украинской КП В.В. Щербицкий и председатель Украинского КГБ В.В. Федорчук.

Брежнева удалось поставить на ноги в течение двух месяцев. Первым результатом его выздоровления стало согласие пациента на замену Коровяковой другой медсестрой. Обратили внимание генсека и на подозрительное поведение Н.В. Подгорного. К изгнанию последнего готовились долго, уж больно крупной политической фигурой он был. Лишь 16 июня 1977 г. Председателем Президиума был избран сам Брежнев, сосредоточивший в своих руках всю государственную и партийную власть, а Подгорного отправили на пенсию. Это была серьезная победа Андропова на пути к креслу генсека.

Сразу после отставки Подгорного в Политбюро развернулась куда более ожесточенная борьба между недавними союзниками. В 1964 г. одним из наиболее активных организаторов смещения Н.С. Хрущева был первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС и приятель Брежнева – Ф.Д. Кулаков. Вскоре после переворота он перебрался в Москву секретарем ЦК КПСС, курирующим сельское хозяйство. С 1971 г. Кулакова ввели в Политбюро.

Председатель КГБ СССР Ю.В. Андропов и секретарь Ставропольского крайкома КПСС М.С. Горбачев в 1973 г.

Считалось, что Брежнев, правивший по принципу «разделяй и властвуй», видел в Кулакове главный противовес Председателю Совета Министров СССР (премьер-министру) А.Н. Косыгину. Сам Алексей Николаевич был уверен, что именно Федор Давыдович распускает по Москве сплетню о его любовных отношениях с певицей Л.Г. Зыкиной, и даже закатил по этому поводу публичный скандал. В глазах Брежнева это событие лишь укрепило позиции и без того мощного Кулакова. После микроинсульта Косыгина, который случился в начале августа 1976 г., положение Федора Давыдовича еще более упрочилось, хотя во власть и начали входить новые ставленники Брежнева – Н.А. Тихонов и К.У. Черненко (личный друг В.В. Федорчука). Именно с 1976 г. и по Москве, и за границей поползли слухи, будто Кулаков – наиболее достойный преемник Брежнева. Постоянно твердили об этом всевозможные радио-«голоса», что очень тревожило и пугало самого Федора Давыдовича.

Опытный партийный функционер, Кулаков лишь один раз сделал серьезную политическую ошибку, которая во многом стала для него роковой. Будучи секретарем Ставропольского крайкома, он приблизил к себе комсомольского секретаря края М.С. Горбачева и его супругу. Перебравшись в Москву, он продолжал покровительствовать своему протеже в его партийной карьере. При поддержке Кулакова в августе 1968 г. Михаил Сергеевич стал 2 м секретарем Ставропольского крайкома КПСС, а с апреля 1970 г. – его 1 м секретарем. После этого ситуация стала быстро меняться.

С мая 1967 г. председателем КГБ СССР назначили Ю.В. Андропова. Правой рукой Андропова стал Е.И. Чазов, который в том же 1967 г. возглавил IV Главное управление при Министерстве здравоохранения СССР – лечебницу для членов Политбюро и их семей.

Горбачева еще до Андропова прочили на службу в КГБ. Едва возглавив госбезопасность, Юрий Владимирович обратил внимание на перспективного сексота. Так что стремительный карьерный рост Михаила Сергеевича был обеспечен не столько Кулаковым, сколько КГБ. Сближение Андропова и Горбачева произошло в апреле 1969 г., когда председатель КГБ взял секретаря крайкома под свое покровительство.

Кулакова серьезно обеспокоило сближение Андропова с Горбачевым. Полагая себя наиболее достойным преемником Брежнева, он не видел в Андропове соперника, но и не желал его усиления. Горбачев же возмущал его своей неблагодарностью и предательством. В середине 1970 х гг. Кулаков подготовил перевод Михаила Сергеевича из Ставрополья послом на Кубу. Однако Горбачева предупредили, он поспешил на Лубянку к Андропову и вместе с Андроповым – к Суслову, у которого Горбачев успел стать любимчиком в дни его отдыха в Кисловодске. Суслову никто не смел прекословить. Отставку Горбачева спешно отменили, а Кулаков впервые понял, что имеет дело с куда более опасными противниками, чем думал.