Дмитрий Рогозин - НАТО точка Ру

— Возможна ли договоренность: признание Москвой независимости Косова в обмен на признание независимости Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья?

— Москва никогда принципами международного права торговать не будет. Сама генетика того, что произошло с непризнанными республиками, разная. Косово — это отделение части от целого. А непризнанные республики были частью СССР и не захотели уходить, захотели остаться с Россией, а не с отделившимися государствами.

— Должна ли Россия вступить в НАТО рано или поздно?

— Несколько лет назад наша страна могла бы всерьез рассматривать этот вариант, если бы тогда случилось преобразование альянса. Но в блоке победили сторонники холодной войны, которые рассматривают Россию в качестве противника. Эти люди полагают, что наша слабость стала константой, а это не так* Мы готовы защищать свои интересы.

Мы могли бы быть членами такого НАТО, которое стало бы общей организацией безопасности. Тогда мы могли бы, например, создать общую ПРО или осуществлять альтернативные программы перехвата всякой наркогадости, блокировать миграции террористического подполья. Но в НАТО, похоже, упустили такие возможности.

— В марте в России будет избран новый президент. Каковы ваши отношения, например, с фаворитом кампании Дмитрием Медведевым, останетесь ли вы послом при нем?

— Я исхожу из того, что если решение принимается, то это ответственное решение. Выдвижение в качестве кандидата в президенты Дмитрия Медведева говорит о полной преемственности курса Путина. Я ожидаю, что никаких серьезных изменений в нашей внешней политике не произойдет, потому что де-факто Путин остается, а Медведев очень близок ему. Мы с ним познакомились, еще, когда он был заместителем руководителя администрации президента, контактировали и впоследствии. Личных отношений у меня нет, я не из Петербурга, а из Москвы, а деловые отношения с Дмитрием Анатольевичем нормальные…

Источник: «Вести». 15.01. 2008.

— Дмитрий Олегович, здравствуйте!

— Здравствуйте.

— Поздравляем со всеми прошедшими праздниками и, конечно же, с назначением. Как чувствуете себя в новой должности?

— Преисполнен ответственности.

— А какие обязанности, собственно, входят в Ваш круг? И каковы будут Ваши первые шаги?

— Постоянный представитель — он не сам по себе. Это большое наше посольство при НАТО, которое существует уже несколько лет. Оно состоит из двух частей — из политического представительства и представительства военного. И главный военный представитель России является заместителем постпреда. То есть это большой коллектив российских специалистов в области военной политики, внешней политики, национальной безопасности. И задача — это поддержание постоянного контакта диалога с НАТО по всем вопросам, которые затрагивают нашу и европейскую, и международную безопасность.

— Ну, что касается диалога, как вы оцениваете градус нынешних отношений России и НАТО?

— Ну, так все бурлит, кипит. Прошлый год был непростым для наших отношений. И некоторые журналисты даже так поспешили сказать, что сейчас наши отношения находятся чуть ли не на нуле. Но я с этим не согласен. Но думаю, что в интересах российской безопасности, конечно, с таким влиятельным, мощным, крупнейшим военным блоком в мире надо поддерживать нормальные отношения. Лучше холодный мир, чем горячая война.

— Но при этом вы известны своими довольно жесткими взглядами на отношения России и НАТО.

— Ну, понимаете, я же не пряник, чтобы всем нравиться. Я назначен президентом для того, чтобы защищать интересы моей страны. Эти интересы иногда совпадают, а иногда не совпадают. Поэтому моя задача — интеллигентно, мягко, дипломатично, но при этом твердо поставить эти отношения в такую плоскость, когда наши партнеры будут понимать все наши озабоченности. Я считаю, что мир всегда основан на равной безопасности для всех. Ну, а у России есть свои новые интересы. Мы за последние несколько лет все-таки стали преодолевать, постепенно, но упорно и быстро достаточно, катастрофические последствия распада Советского Союза. И сейчас в военном, политическом, в экономическом отношении Россия уже не та, что была 10, даже 5 лет тому назад. Поэтому у нас выросли новые потребности. Нам надо защищать наши коммуникации, надо защищать наших граждан. Защищать нашу территорию, создавать некую зону влияния нашу для того, чтобы все-таки авторитет России рос в мире. Это, конечно, сталкивается с некими интересами других стран, влиятельных партнеров, которые сочли, что после их победы в холодной войне, после распада Советского Союза образовались огромные пустоты, которые они решили заполнить. Но у нас тоже есть плечи, есть локти, есть горячее сердце молодой России. Поэтому моя задача — все-таки вместе с нашими ведомствами — Министерством иностранных дел и с Министерством обороны, Советом безопасности расширить возможности для спокойного, ровного дыхания моей страны.

— Ну, расширять, как вы сказали, будете все это в интеллигентном русле?

— Конечно, конечно.

— Вы назвали грузинский референдум, проведенный Михаилом Саакашвили вместе с выборами президента, о присоединении Грузии к НАТО большой политической ошибкой. Почему?

— Действительно, я не понимаю, зачем он это сделал. Я имею в виду президента Грузии. Потому что, смотрите, я постараюсь очень просто объяснить, без всяких идеологических догм: если бы Саакашвили считал себя президентом всей Грузии, в том числе и Абхазии и Южной Осетии, которая формально входит в состав грузинского государства, он должен был бы добиться проведения такого рода важного события на территории всей своей страны. То, что он довольствовался малым и проводит на территории без Абхазии и Южной Осетии, значит, он признает, что это уже отрезанный ломоть. Значит, он признает, что Абхазия и Южная Осетия в НАТО не пойдут потому, что они вне Грузии. Значит, он взял и сам росчерком пера, ну, фактически чуть ли не признал независимость этих двух автономий. Это первое. Второе — такой высокий уровень голосования в поддержку вступления Грузии в НАТО среди жителей Грузии — не надо обольщаться по этому поводу, не надо впадать в какие-то, так сказать, иные эмоции.

Это означает только одно — когда вы входите в какой-то блок, в какой-то альянс, это означает, что вы передаете часть своего суверенитета, часть своих полномочий какой-то надструктуре, надгосударственному образованию. То есть это фактически признак глубочайшего разочарования жителей Грузии в возможности самостоятельно решить проблему территориальной целостности. И это серьезная ошибка грузинского руководства.