Дмитрий Рогозин - Враг народа

Выражение «ума — палата» — это не про нашу нижнюю палату. А вот «молчание — золото» — это точно про нее. Трусливое молчание Думы в дни Бесланской катастрофы 1–3 сентября 2004 года, когда российские парламентарии так и не решились прервать свои летние отпуска, забило гвоздь в крышку гроба авторитета наших думских болтунов в глазах народа. Совету безопасности СЮН, экстренно собравшемуся в те трагические дни в Нью-Йорке, оказывается, было дело до тысячи детей и их родителей, попавших в лапы террористов. В отличие от своих западных коллег наши начальники — члены Правительства и Парламента — лишь стыдливо прятали свои глаза и туши, только бы быть подальше от Беслана.

Находясь в Беслане в те самые страшные в моей жизни три дня и две ночи, я никак не мог понять, а где начальство? Где министры-герои — завсегдатаи останкинских телестудий и элитных салонов? Кто все-таки координирует действия военных и спецслужб, врачей и спасателей, городских ополченцев и милиции? Где они все?

Лично для меня именно Беслан стал Рубиконом в моих отношениях с властью. Он показал, насколько все прогнило в «датском королевстве». Беслан вскрыл глубокое несоответствие между огромными полномочиями и правами, которые присвоила себе наша бюрократия, и ее упорным нежеланием признать свой внутренний моральный и материальный долг перед собственным народом. Зато именно Бесланская трагедия, унесшая жизнь нескольких сотен детей и их родителей и покалечившая души миллионов граждан России, дала повод властям для «закручивания гаек».

Я, как и тысячи патриотов своей Родины, тяжело переживал развал СССР и ельцинскую махновщину. Мы мечтали о сильной и ответственной власти. Мы ждали прихода сильного лидера, готовы были работать и драться за него. Патриоты страны ждали от нового молодого президента наведения порядка в разрушенной стране.

Мы никогда не цеплялись за «ценности парламентаризма» и вольницу федерализма. Укрепление суверенитета, укрупнение российских регионов с последующим переходом к унитарной государственности, дисциплина исполнения принятых решений, строгая подчиненность и подотчетность в рамках единой вертикали исполнительной власти — все это, безусловно, было бы нами поддержано, но при одном условии: большая власть должна нести большую ответственность, абсолютная власть — ответственность абсолютную.

Лидер нации — это не столько власть, сколько ответственность. Лидер нации — это ее живой символ, хранитель народных традиций и уклада, пример честности, добродетели, мужества, личной порядочности и неподкупности. Он головой и честью отвечает не только за деловую, но и за личную репутацию своего ближайшего окружения, министров назначенного им правительства, сотрудников его администрации и губернаторов. Любые подозрения в измене или коррупции отдельных представителей высшей власти должны им тщательно расследоваться, а результаты таких расследований — представляться общественности.

Лидер должен нести персональную ответственность за рост благосостояния, качества и продолжительности жизни нации, укрепление ее безопасности. Именно он выступает в качестве высшего арбитра в разрешении национальных и гражданских споров. Он есть опора и защитник граждан, в какой бы сложной ситуации они ни оказались. Его административная власть огромна, моральная — безгранична. Но и столь тяжким должен быть груз персональной ответственности, возложенной на Лидера за все, что происходит в стране и со страной. Именно возложенной, а не добровольно взятой самим Лидером.

До сих пор мы выбирали лидеров, которые оставляли за собой руины государственности, тома коррупционных скандалов, горы трупов наших соотечественников. И никто из этих начальников не ответил за свои преступления перед нацией ни своей жизнью, ни имуществом, ни хотя бы частью привилегий «почетного пенсионера». Им все сошло с рук. Более того, личные юбилеи Ельцина и Жириновского с помпой отмечаются как общенациональные праздники — с грандиозной пьянкой в Кремле и народными гуляниями.

Ельцин, превративший в годы своего хмельного правления государственную власть в балаган, развязавший две чеченские войны, ныне окружен любовью и заботой шпаны, попавшей в годы его правлении в список долларовых миллиардеров. Понятно, почему Они его на руках носят, но почему и Мы должны его носить, оплачивая из кармана налогоплательщика его шикарные подмосковные дачи, роскошные заморские виллы, спецсамолеты, охрану и прочая и прочая? Почему мы должны торчать в душных автомобильных пробках, ожидая, пока этот самодур проедет сквозь Москву в своем кортеже?

О какой ответственности власти перед нацией можно говорить, когда российские тюрьмы забиты мужиками, вся вина которых в том, что от голода и безнадеги русской жизни они стащили курицу с колхозного двора. При этом «стащившие полстраны» на нарах не сидят — у них места в президиуме. В тюрьме сидит лишь Михаил Ходорковский — белая олигархическая ворона. И сидит он не за налоговые преступления. Если бы в России сажали за налоговые преступления, то пришлось бы из тюрем всех мужиков выпустить, а свободные места заполнить министрами и депутатами. Разве все остальные олигархи и «крышующее» их начальство не совершали тех же преступлений, что вменены в вину бывшему совладельцу «ЮКОСа»? Совершали. Но в отличие от Ходорковского, отправленного в колонию подальше от Москвы, они знают, с кем деньгами можно делиться, а с кем — нет.

В современной России власть любит деньги больше, чем власть. Чем выше власть, тем больше ответственности она сгружает на хилые плечи местного самоуправления и тем меньше оставляет ему прав и налогов. Чем выше чиновник в России, тем длиннее его руки, тем глубже они опускаются в карман налогоплательщика и бюджет страны.

Чтобы избавить себя от остатков совести, государственная бюрократия ввела в обиход собственный словарь, путающий смысл происходящего. Теперь из уст важных государевых шишек можно услышать такие заморские слова, как «транспарентность», «легитимность». Нет чтобы прямо сказать: «законность», «ясность», «честность»! Эти слова и то, что они когда-то означали, — изъяты из оборота. Даже Владимир Путин слово «вор» за последние шесть лет употребил в своей речи всего два раза! Кого так боится могущественный самодержец, что опасается назвать его по имени?

Воровская бюрократия в России всесильна и, на первый взгляд, бессмертна. Иначе сложно объяснить, почему в нашей стране не принято называть воров «ворами». На самом деле, просто еще никто не начинал бороться с повальным воровством во власти. Нынешний хозяин Кремля смирился с ним, и вся «борьба с коррупцией» при Путине ограничивается показательной жаркой какого-нибудь глупого «карася», случайно попавшего в сети силовиков. При этом «акулы» воровской бюрократии, занявшие ключевые позиции во власти, чувствуют себя, как и подобает акулам, «как рыба в воде». При императоре Петре Великом «коррупционеров», кстати, не было. Были воры, и им Государь нещадно головы рубил.