Исраэль Шамир - Сорвать заговор Сионских мудрецов

Визуально ограниченные евреи повернули вектор развития искусства к бегу в мешках, поощряя не визуальное, а концептуальное искусство. Концептуальное искусство поддается полному описанию и объяснению, оно нарративно: Трэйси Эммин выставила «Неубранную постель» — название работы полностью отражает все ее свойства. Скульптура Алигьеро Боэтти «Годичная лампа» — это лампочка, которая зажигается раз в 12 месяцев, и ее название полностью соответствует ее описанию. Еврейская художница из Франции Клара Халтер выставляет повсюду свои работы — холсты, шатры, металл и стекло, на которых написано слово «мир» на десятках языков. Ее инсталляции стоят миллионы долларов, которые ассигнуют французское государство и организации. Изготовление таких шедевров не требует особых артистических талантов — их может сделать любой. Такое искусство вполне в пределах еврейских способностей. Евреи, хорошо производящие идеи и читающие иконографию, были обречены на успех в этом направлении. Концептуальное искусство не нарушает заповедь «Не сотвори себе кумира» — в отличие от боговдохновенной Мадонны Мартини «Годичная лампа» не заставит вас преклонить колена. Более того, оно является новой формой иконоборчества, этого традиционного еврейского способа борьбы с Божественным Присутствием.

Мы можем отмахнуться от попыток демонизации евреев, «которые разрушают искусство, чтобы сломить арийский дух». Евреи направляют искусство так, чтобы оно соответствовало их способностям и вело бы к успеху в этом трудном для них занятии. Они не задумываются о разрушении или сохранении «арийского духа», хотя объективно их действия разрушают христианскую составляющую европейской культуры. Пока есть состоятельные евреи, которые покупают произведения искусства и помогают художникам, делающим то, что они любят; пока в СМИ есть сообразительные евреи, которые хвалят искусство, которое нравится евреям (то, о котором легко писать) — они будут способствовать той тенденции в искусстве, которая им нравится и которую они понимают. Но как они оказались на таких позициях в мире искусства? Как хромые бегуны пробились в Олимпийский комитет? Несмотря на капиталы и господствующие позиции в СМИ евреи не смогли бы преуспеть, если бы ранее не произошло следующее:

1. Фотография и репродукция.

Недавно мы посетили замечательную фотовыставку мозаик св. Софии в Стамбуле. Фотографии были настолько высокого качества, что надо было коснуться экспоната, чтобы убедиться, что это не подлинные мозаики. Но по неизвестной причине, фотокопии не вдохновляют. Можно смотреть на них от рассвета до заката: сердце не дрогнет. Но стоит лишь взглянуть на подлинник и душа устремляется к Богу.

Фотография относится к живописи как порнография к живым женщинам. Она создает иллюзию настоящего, но оставляет лишь щемящее чувство пустоты. В конце концов, страдает подлинник. Порнография разрушила много счастливых браков. Репродукции шедевров приучают нас смотреть на красоту, которая не вдохновляет. Трудно увидеть Мону Лизу , инстинктивно не сравнивая ее со множеством ранее виденных репродукций. В некотором смысле современное искусство — это неудачный ответ на репродукции, поскольку художнику необходимо привлечь внимание пресытившегося зрителя.

Фотография была важной ступенью на пути гибели высокого искусства. Это заметил Шарль Бодлер, — он признавал пользу фотографии для технических нужд, но был в ужасе от попыток заменить живопись фотографией. Но он не мог остановить «прогресс» — великие произведения живописи воспроизводились в дорогих глянцевых альбомах и не вызывали душевного восторга. Материалистический подход нашего времени запрещал даже в профессиональной литературе ссылаться на огромную разницу между оригиналом и копией. Картина утратила свою неповторимость.

Евреи сделали для фотографии исключение из сурового правила «не сотвори себе кумира», и по сей день в синагогах и домах правоверных евреев можно увидеть фотографии их духовных учителей. Они правы — не вдохновляющие фотографии не могут стать кумиром.

2. Музеи.

Перенос произведений искусства из храмов в музеи был фатален для искусства в целом. Картины были насильно вырваны из своего контекста и деконструированы. Изображения Благовещения и Страстей Христовых были переданы на хранение новым священнослужителям: кураторам и критикам. Так была подорвана живая практика веры; лишившиеся произведений искусства пустые церкви перестали привлекать посетителей.

Деконтекстуализация искусства происходила под прикрытием нехитрых софизмов: «Бог не нуждается в живописи; подлинная вера не требует украшений; искусство будет надежнее хранится в музеях». Будто организаторы массовых конфискаций хотели укрепить веру, будто они собирались привести людей в Церковь. Это напоминает мне популярное еврейское изречение: «Это (то, что вы говорите или делаете) подрывает палестинское дело», будто они хотели помочь палестинцам.

Во Франции церкви утратили свои богатства в начале двадцатого века, и с тех пор вера и искусство после короткого всплеска пришли в упадок. Необходимость «защитить искусство от грабителей и вандалов» зачастую использовалась как главный аргумент. Подобным образом в легендах запирают принцессу в Девичью башню. Башня-то, конечно, защищает, но превращает красавицу-девицу в старую деву.

Шедевры человеческого духа были перенесены из храмов в музеи как в тюрьму. Люди посещают их и в темнице, и это приносит доход тюремщикам-кураторам, а церкви не приносили евреям прибыли. Со временем люди забывают об узнике, а это еще лучше для Мамона — куратора кураторов, потому что дух отвлекает от прибыли.

3. Десакрализация искусства.

Эта цель была достигнута после перемещения предметов искусства из храмов в музеи. С этой точки зрения, Гуггенхайм Музей в Бильбао отвратителен, но его старший брат в Нью-Йорке еще хуже. Нью-йоркский музей современного искусства Гуггенхайма тщательно перемешивает произведения искусства и мусор. Экспозиции построены таким образом, чтобы доказать их родство и тождественность. Сакральные фигуры бразильских Мадонн выставляются бок о бок с грубыми идолами или эротической фотографией. И в современном искусстве немало изображений Христа и Богородицы, но, как правило, они созданы, чтобы профанировать их образы. Сделанные из экскрементов, или изображенные в нескромных позах, они представляют собой часть оружия, применяемого в войне против искусства и Христа. Фотография Распятия в контейнере с мочой была выставлена в музее им. Уитни и называлась «Piss Christ» («Обоссаный Спаситель »). Этим музеем руководит друг Ариэля Шарона, член организации «Mega», Леонард Лаудер. Недавно в Стокгольме мы видели фигуру Христа, украшавшую афишу недели (или месяца) гордости сексуальных меньшинств: распятого чернокожего атлета нежно и эротично обнимал другой молодец нордической внешности. Он даже ножку положил на бедро распятого.