Сатнислав Остроумов - История идеи гражданского общества в англо-американской либеральной политической традиции

Ж. Ж. Руссо отождествляет гражданское общество с государством, в котором установлен правовой порядок, зафиксировано право частной собственности, защищаются права и свободы граждан. Тем не менее, Руссо считает современное ему общество несовершенным и разрабатывает концептуальную модель идеального сообщества, в котором выборные должности занимают наиболее умные и способные граждане, правительство проводит политику, соответствующую общей воле индивидов, направленную, в том числе на сглаживание имущественного неравенства и создаёт такую конъюнктуру, при которой индивиды могут достичь благосостояния своим трудом. В отношениях с правительством Ж. Ж. Руссо безусловный приоритет оставляет за обществом.

Теории общественного договора свойственна схема «естественное состояние индивида – общественный договор – гражданское состояние индивида (гражданское общество)». Она впитала идеи классической политической традиции, поэтому в ней государство отождествляется с цивилизованным или гражданским обществом. Тем не менее, в британской политической традиции начала нового времени появляется концепция гражданского общества Т. Гоббса, в которой можно усмотреть зачатки дихотомической модели «государство – гражданское общество», противопоставление правительства и общества, что явилось рефлексией социального прогресса, развития капиталистических отношений. Дихотомическая модель «государство – гражданское общество» была воспринята и развита представителями классического английского либерализма, Г. В. Ф. Гегелем, К. Марксом, А. де Токвилем и другими, составив фундамент либерального учения.

Проницательный французский политический мыслитель аристократического происхождения А. де Токвиль (1805–1859) базируясь на эмпирических данных США и частично Франции, разработал реалистичную концепцию гражданского общества, которая является эталоном для современного западного мира [40] .

А. де Токвиль дифференцирует гражданское общество и политическое общество [449, Р. 172] и полагает, что политические институты никогда не станут выражением гражданского общества [449, Р. 193]. А. Токвиль полагает, что не может быть общества без уважения к правам [448, Р. 244], важнейшим из которых является право частной собственности [448, Р. 245; 449, Р. 263]. По А. Токвилю, источником легитимной власти является народ [448, Р. 62]. Гражданское общество характеризуется наличием свобод, равенством граждан перед законом, институционализацией суда присяжных, ответственностью правительства [448, Р. 393]. Согласно А. Токвилю, идея права – «добродетель, введённая в политический оборот» [448, Р. 244]. А. Токвиль прокламирует: «Великая цель правосудия состоит в замене насилия правом, в установлении легального барьера между правительством и использованием физической силы» [448, Р. 140].

Индивиды ещё не составляют единого сообщества, если подчиняются одним и тем же законам и правителям. Гражданское общество может существовать только тогда, когда значительное число граждан имеет идентичные воззрения по многим вопросам, что объединяет их на уровне менталитета [448, Р. 392] [41] .

Гражданское общество гипотетически может быть построено на принципах равенства [449, Р. 94], но это равенство по природе не может доминировать в политическом мире [339, Р. 29–36]. Все индивиды равны, за исключением нескольких персон – членов правительства, которые формируют аппарат управления и распоряжаются всеми ресурсами [449, Р. 95]. В демократическом обществе индивиды предпочитают это номинальное равенство свободе [449, Р. 95–96]. Они вынесут «бедность, рабство, варварство» лишь бы все они были в них равны [449, Р. 97].

В результате крушения Старого режима в Европе власть отдельных аристократических родов была отчуждена целиком в пользу правительства и ей на смену пришла слабость всего сообщества в целом [448, Р. 10–11]. В аристократическом обществе гарантией организованного противостояния деспотической власти выступали аристократические слои социума, объединённые в корпорацию, наделённые земельной собственностью и военной силой [см. 339, Р. 13–28]. В демократическом обществе, где индивиды слабы и не объединены общими интересами, такой гарантии нет [448, Р. 95]. Зато там есть всесильное государство, контролирующее разрозненных граждан и представляющее их интересы [449, Р. 53], интриги и коррупция на правительственном уровне [448, Р. 137, 226], неограниченная власть функционеров [448, Р. 262].

А. де Токвиль признаёт приоритет политики над экономикой. Он подчёркивает: «Политическая сила… становится условием национального процветания» [448, Р. 162]. Согласно А. Токвилю, при подлинной демократии государственные доходы распределяются в пользу населения, а не тех, кто им управляет, при аристократии – наоборот [448, Р. 219, см. также 469, Р. 41–84].

Осознав, что при демократическом строе граждане по отдельности бессильны, А. Токвиль рекомендовал создание большого числа добровольных ассоциаций для того, чтобы индивиды без содействия правительства могли достичь своих целей своими собственными силами [449, Р. 107, см. также 469, Р. 85–144] [42] .

Если в демократическом обществе индивиды не объединяются в политические ассоциации, они сохранят свою собственность, но их свобода будет поставлена под вопрос. Если они не формируют гражданские ассоциации, угрозе подвергнутся основы их существования [449, Р. 107].

В концепции А. Токвиля, добровольные ассоциации граждан – это и есть гражданское общество. Согласно А. Токвилю, объединить гражданское общество может религия и патриотизм [см. 339, Р. 83–108]. Справедливые законы не могут возродить веру, но в их власти пробудить у соотечественников чувство патриотизма, поэтому от законодательства зависит судьба страны [448, Р. 93].

Критикуя «тиранию большинства» [448, Р. 194, 262], предвидя централизацию власти в демократических странах, А. Токвиль выступал за институционализацию муниципальных органов власти [448, Р. 95]. М. Зеттербаум подчёркивает, что А. Токвиль предсказал неминуемую дессиминацию демократических режимов по всему миру [469, Р. VII].