Сатнислав Остроумов - История идеи гражданского общества в англо-американской либеральной политической традиции

Апробация работы. Идеи и материалы исследования были представлены в виде докладов на IV международной молодежной научно-практической конференции «Проблемы, инновационные подходы и перспективы развития индустрии туризма» (Сочи, 2004), VII Международной научно-методической конференции «Проектирование инновационных процессов в социокультурной и образовательной сферах» (Сочи, 2004), Международной научно-практической конференции «Социально-экономические и политические условия развития гражданского общества в современной России» (Ижевск, 2005), III Всероссийской научно-теоретической конференции «Россия в глобальном мире» (С. Петербург, 2005), XVII международной научной конференции «Историческая память и социальная стратификация. Социокультурный аспект» (С.-Петербург, 2005), VI Российской научно-методической конференции «Стратегия социального развития России в условиях глобализации» (Сочи, 2005), III и IV Всероссийской научно-методической конференции «Гуманитарные науки: исследования и методика преподавания в высшей школе» (Сочи, 2005). [9]

Монография включает в себя введение, две главы, состоящие из восьми параграфов, заключение и библиографический список.

Понятие «гражданское общество» этимологически происходит от древнегреческого аристотелевского koinonia politike. Латинский эквивалент данного понятия – societas civilis. Терминология напрямую связана с фигурой гражданина (греч. polites, лат. civis). Цивилизованное сообщество граждан, противостоящее атакам варваров и притязаниям тиранов – это и было гражданское общество в его изначальной трактовке. Его возникновение было обусловлено появлением гражданина как активного политического актора, обладающего правами и наделённого обязанностями в соответствии с законом. Латинскому лексикоконцепту civis свойственен такой смысловой оттенок как теплота, сердечность и прочность отношений между гражданами.

Согласно Л. Зидентопу, гражданское общество возникло как сплав древнегреческой философии, римского права и христианской теологии [38, С. 70] [10] . Мыслители эпохи античности и средневековья отождествляли гражданское общество с государством в рамках классической политической традиции. Это отождествление можно обнаружить и у теоретиков нового времени – Дж. Локка, И. Канта, Ж. Ж. Руссо.

Дихотомическая модель «гражданское общество – государство» появилась в зачаточном состоянии в концепции Т. Гоббса, оформилась в концепциях классических английских либералов, обретя завершённый характер в теории Г.В.Ф. Гегеля, а в дальнейшем была развита К. Марксом и другими. В XX веке концепция гражданского общества претерпела значительные эволюционные изменения, в результате которых на современном этапе сформировался гибрид государства и организаций гражданского общества.

Современная зарубежная историография характеризуется наличием множества подходов к проблеме гражданского общества. Всплеск академической активности в данной области знаний можно увязать с борьбой восточноевропейских стран за освобождения от влияния СССР в 1980-1990-хх годах XX столетия.

Автор дифференцирует современную восточно-европейскую традицию исследования гражданского общества и западную. В рамках восточноевропейской традиции гражданское общество сформировалось как оппозиция авторитарному государству. Гражданское общество предстаёт как «воплощение социальной добродетели противостоящей политическим порокам» [460, Р. 376]. Данная традиция отрицает возможность конструктивного взаимодействия между обществом и государством.

В рамках современной западной либеральной политической традиции, гражданское общество не враждебно государству [см. 211, Р. 42]. Хотя многие теоретики подчёркивают автономию гражданского общества [см. например 288, Р. 73–74; 445, Р. 593], это относительная, а не абсолютная автономия [460, Р. 380–381].

В интерпретации К. Миноуг, гражданское общество – «сфера свободы действий, существенно ограниченная национальными целями [интересами], артикулированными правительством» [348, Р. 5]. Согласно Л. Зидентопу, гражданское общество – «сфера, где индивиды могут осуществлять свой выбор по велению совести и под защитой права» [38, С. 72].

По Р. Далю, базовая характеристика гражданского общества – независимость от государства. Гражданское общество существует там, где добровольные объединения граждан свободны от государственного вмешательства [182]. X. Арендт полагает, что подход Р. Даля и аналогичные ему подходы являются редукционистскими в связи с тем, что они отдают приоритет лишь одному аспекту свободы – свободе от принуждения и игнорируют другой её важный аспект – автономию [11] , возможность гражданского самоуправления, способность действовать и создавать [см. 429]. Эти два взаимосвязанных и комплементарных измерения свободы отражены в концепциях С. Эйзенштадта, П. Андерсона и X. Росалеса.

С. Эйзенштадт подчёркивает не только независимость добровольных организаций от государства, но и возможность «доступа различных секторов общества к государственным агентствам» [200, Р. 240]. П. Андерсон полагает, что гражданское общество – «практическое поле действия очень автономных, негосударственных институтов» [21, С. 26]. Аналогично, в концепции X. Росалеса гражданское общество предстаёт в качестве «социума, внутренне самоорганизованного и автономного по отношению к государству» [97, С. 98].

Получивший на современном этапе широкое распространение на Западе подход к проблеме гражданского общества выделяет промежуточную, пограничную, буферную, медиаторную сферу между частной и публичной сферами общества. В отличие от лично – семейной, данная сфера является относительно публичной сферой добровольных объединений граждан и организаций гражданского общества. Она была призвана противодействовать огосударствлению общественной сферы, характерному для классической политической традиции и сделать её подлинно общественной, но так как общество атомизировано «промежуточная сфера» стала тяготеть к государству.

Одни из главных разработчиков данного подхода Дж. Кохэн и А. Арато, дефинируют гражданское общество как «сферу социального взаимодействия между экономикой и государством, состоящую, прежде всего, из личной сферы (особенно семьи), сферы ассоциаций (особенно добровольных объединений), социальных движений и форм общественной коммуникации» [173, Р. IX]. А. Арато дифференцирует «экономическое общество, выделяемое на основе форм собственности, и чисто экономические ассоциации, отличая то и другое от политического общества, выделяемого на основе избирательного права и политических партий, и от гражданского общества, выделяемого на основе прав в области коммуникации, а также от гражданских ассоциаций и движений» [1, С. 51]. В итоге получается пятичастная конструкция.